Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Ирина Сироткина: Классики и психиатры. Вместо заключения: патографии и их критика

Входимость: 2. Размер: 22кб.

Часть текста: вновь, почти слово в слово повторяя написанное прежде, красноречиво подтверждает: для этого жанра важно соответствие не «истине», а моменту 3 . Патографов, как правило, не интересует то, как и с какими значениями ярлык «душевнобольной» использовался в разное время. Они, по большей части, работают в традиции современной психиатрии и не собираются ни критиковать ее, ни пересматривать. Цель патографии — не критическая, а консервативная: этот жанр служит популяризации психиатрии. При этом амбиции самих психиатров непомерно велики: «И вот теперь мой тяжкий труд закончен» — с облегчением вздыхает один из них, завершив в своей книге патологизацию Радищева, Чаадаева, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Гаршина и Маяковского. «Книга эта не для обывателей, не для любителей копаться в “сегодняшнем окаменелом дерьме”, — продолжает автор. — Эта книга может стать полезной для литературоведов в оценке творчества мастеров литературы с иных позиций, она может явиться и учебным пособием для преподавателей курса психиатрии, и, несомненно, она должна сыграть свою роль при проведении психотерапии творческим самовыражением» 4 . На чем основываются эти амбиции? Объекты патографии — выдающиеся люди...

2. Гоголь Н. В. - Высоцкому Г. И., 17 января 1827 г.

Входимость: 2. Размер: 8кб.

Часть текста: 50 . Г. И. ВЫСОЦКОМУ. 1827 года, генваря 17-го. Нежин. Теперь только приехал я из дому, где был все праздники, и сегодня только получил твою записку от Шапалинского. Извини меня, бесценный друг, что я так неблагодарно отплатил за твое дружеское расположение: на письмо твое не отвечал ни слова. Я знаю, что ты, зная меня, не подумаешь, чтобы это произошло от какого-либо небрежения или холодности: нет, друг! По крайней мере, позволь сказать, что ни к кому сердце мое так не привязывалось, как к тебе. С первоначального нашего здесь пребывания, уже мы поняли друг друга, а глупости людские уже рано сроднили нас; вместе мы осмеивали их и вместе обдумывали план будущей нашей жизни. Половина наших дум сбылась: ты уж на месте, уже имеешь сладкую уверенность, что существование твое не ничтожно, что тебя заметят, оценят, а я... зачем нам так хочется скоро видеть наше счастие? зачем нам дано нетерпение? мысль о нем и днем и ночью мучит, тревожит мое сердце: душа моя хочет вырваться из тесной своей обители, и я весь — нетерпенье. Ты живешь уже в Петербурге, уже веселишься жизнью, жадно торопишься пить наслаждения, а мне еще не ближе полутора года видеть тебя, и эти полтора года длятся для меня нескончаемым веком... Много принесло мне удовольствия письмо твое; жадно перечитывал я тобою писанное, ловил слова, и мне казалось, будто я слышу из уст твоих. И после всего этого, после всей радости, которую ты прислал ко мне с письмом, я ни слова не сказал тебе. Какая неблагодарность чернее этой? Но еще раз прошу тебя, не вини меня: ты знаешь мою оплошность, которую теперь уже оставил и принял твердое намерение писать нарочно побольше писем в разные места, чтобы тем приучить себя к исправности. Сделай милость, Г. Ив., для нашей старой привязанности, для нашей дружбы не забудь меня, — пиши ко мне раз в месяц. С этой поры никогда письмо твое не будет оставлено без ответа. Пиши мне о своей жизни, о своих занятиях, удовольствиях,...

3. Авенариус В.П.: Гоголь-студент (биографическая повесть). Глава восьмая. Расцвет и разгром "эрмитажа"

Входимость: 2. Размер: 19кб.

Часть текста: взглянуть! - сказал Риттер, узнавший в одной из них свой собственный сборник. Но Гоголь невозмутимо отстранил протянутую руку и завернул вторую тетрадь снова в бумагу со словами: - Забыл наш уговор: не подглядывать? Твои цветы я приберегаю для десерта. - Так барончик тоже набрал кошницу цветов своей музы? - спросил один из эрмитов. - О, такое благовоние, что за три версты расчихаешься, - отвечал Гоголь. - У меня же простая берестовая корзинка с полевыми цветочками, с лесными грибочками. Единственную крупную заморскую ягодку доставил мне наш общий друг Базили-эфенди и редкостную ягодку сию вы, конечно, тотчас узнаете по духу и вкусу. Чем богат, тем и рад. К сожалению, мы лишены возможности передать подробный перечень статей первого альманаха нашего великого юмориста, так как альманах этот не дошел до нас 1 . Но о том, в каком роде должно быть его содержание, можно составить себе некоторое понятие по сохранившемуся первому номеру рукописного журнала, выпущенному Гоголем три месяца спустя под заглавием: "МЕТЕОР ЛИТЕРАТУРЫ" Январь 1826 Эпиграфом этого номера служат восемь начальных строк крыловской басни "Орел и Пчела" 2 . Содержание же следующее: Проза: 1. "Завещание" (повесть с немецкого) и 2. "Ожесточенный" (начало оригинальной повести). Стихотворения: 1. "Песнь Никатомы" (отрывок из оссиановой поэмы...

4. Ирина Сироткина: Классики и психиатры. Глава 3. Толстой и зарождение психотерапии в России

Входимость: 1. Размер: 132кб.

Часть текста: всем существующим порядком, осуждение всех, кроме себя, и раздражительная многоречивость без обращения внимания на слушателей. Частые переходы от злости и раздражительности к ненатуральной слезливой чувствительности. Признаки частные: занятия несвойственными и ненужными работами: чищенье и шитье сапог, кошение травы и т. п. Лечение: полное равнодушие всех окружающих к его речам, занятия такого рода, которые бы поглощали силы больного 2 . * * * Крепкое здоровье Льва Николаевича Толстого (1828–1910) упоминалось в мемуарной литературе столь часто, что стало частью его образа. Д. С. Мережковский противопоставил «здоровье» Толстого и «болезненность» Достоевского как два типа таланта и два полюса духовного развития. Слава о несокрушимом здоровье писателя распространилась и за пределы России: Стефан Цвейг отзывался о нем как о воплощении физической и духовной силы. Тем не менее это не защитило Толстого от ярлыка душевного расстройства, который повесили на него критики. Свобода, независимость, неукротимая энергии писателя создавали для этого немало поводов. Его произведения, философия и повседневная жизнь выходили за общепринятые рамки и не укладывались в стандартные классификации. Это стало особенно явным, когда в конце 1870-х годов Толстой, неожиданно для своих современников, прекратил писать беллетристику и перешел на публицистику и философствование. Появилась масса недовольных: читатели...

5. Авенариус В.П.: Гоголь-студент (биографическая повесть). Глава четвертая. Как спасся Базили?

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: молодежи "доброй ночи". Воцаряется и "добрая ночь". Но не надолго: пять минут спустя, в спальне старшего возраста картина переменилась, одна из ламп, ближайшая к кровати Базили, снова зажжена, а на краю кровати, как и на двух соседних и на пододвинутых табуретах, группируются, закутавшись в свои одеяла, все студенты - однокурсники рассказчика, а также избранные из прежних его одноклассников: Кукольник, Халчинский, Прокопович. Кем-то из студентов двух старших курсов заявляется сперва по этому поводу неудовольствие: что время спать, а не болтать. Но когда делается известною тема предстоящего рассказа, то и кое-кто из недовольных присоединяется к слушателям. - Однако из предосторожности не мешало бы, я думаю, поставить в коридоре махального? - заметил студент старшего курса и старший друг Гоголя Высоцкий. - А вот барончик с удовольствием постоит там, - сказал Гоголь. - Кому охранять отечество от нашествия иноплеменных, как не благородному дону и гидальго? - Понятное дело. Иди-ка, барончик, иди! - подхватили окружающие....