Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Й"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  

Список лучших слов

 Кол-во Слово (варианты)
2ЙЕМЕН (ЙЕМЕНЕ)
1ЙЕМЕНСКИЙ
2ЙЕНСКИЙ (ЙЕНСКОГО)
9ЙОГ
1ЙОД (ЙОДЫ)
1ЙОРИК
21ЙОРК (ЙОРКЕ, ЙОРКА)
1ЙОРКСКИЙ
3ЙОТ, ЙОТА (ЙОТУ)

Несколько случайно найденных страниц

по слову ЙОТ, ЙОТА (ЙОТУ)

1. Спасский Николай: Проклятие Гоголя. Глава 10
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: чувствовала, что Гремин удручен. Они оказались в тупике. Все подводило к выводу, что Гоголь был заурядным тайным гомосексуалистом. И хотя Гремин держал удар, Марианна видела: вся эта катавасия угнетала его все сильнее. Правда, ситуация поменялась радикально. Раскрылась тайна убийств, убийца покончил с собой. И все же Гремин не преодолел шока. Он постоянно оглядывался, словно ожидал нового подвоха. Все это не могло не сказаться на их отношениях. Да, Марианна любила Гремина. Но она была дочерью высокого сановника и принадлежала к узкому кругу, который составляла старая знать, прелаты, высшие чиновники, банкиры и промышленники из старых родов. Она особо не рекламировала свой роман, хотя и не скрывала его. Она отдавала себе отчет в том, что ее друзья, и особенно друзья ее родителей, относились к ее истории с явным неодобрением. Гремин был ярким мужчиной. Любая из ее подружек, не раздумывая, запрыгнула бы с ним в постель. Но серьезные отношения… Тяжелее всего была неопределенность. Гремина в любой момент могли убить или вывезти в Россию и там отправить в лагеря. Марианна не понимала зависимости Гремина, гражданина Франции, от московских властей. Он ей явно чего-то недоговаривал. Вероятно, и Гремин чувствовал двусмысленность их положения. Он себя предельно контролировал. Иногда казалось, что он хотел ей что-то рассказать, объяснить, но не мог. Они любили друг друга. По-настоящему. И боялись, что их любовь окажется сильнее их самих. Превратится во всепоглощающую страсть и их раздавит. И, словно по взаимной договоренности, они придерживали себя. Чтобы потом было не так больно при расставании, в чем они не сомневались. Свою любовь они стали воспринимать с легким юмором, как ветрянку в детстве, ею лучше спокойно, безропотно переболеть, чтобы потом не осталось шрамов. Неудивительно, что при такой почти медицинской осторожности их...
2. Шенрок В. И.: Материалы для биографии Гоголя (старая орфография). Н. В. Гоголь. Последние годы жизни. 1842 - 1852 гг. Глава LXXXI
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: движенiю на югъ. Даже въ Италiи онъ съ трудомъ могъ выносить зиму, а воспоминанiе о последней зиме, проведенной въ Россiи, возбуждало въ немъ непрiятное чувство даже по прошествiи почти семи летъ. „Натура моя“ — признавался Гоголь — „сделалась несколько похожею на стариковскую, требующую юга: крови мало, и та движется медленно, а нервы въ то же время такъ чувствительны, что малейшая северная мгла действуетъ сильно, отъ морознаго же дня у меня захватываетъ духъ въ груди“. Въ Неаполе Гоголь нашелъ дружескiй прiютъ и квартиру у графини Апраксиной, где онъ былъ окруженъ заботливымъ уходомъ и полнейшимъ комфортомъ. Расположенiе духа было у него теперь покойное и светлое, въ той мере, въ какой онъ уже давно имъ не пользовался, и это происходило, главнымъ образомъ, благодаря прiятному сознанiю честно исполненнаго долга и пользы, принесенной изданiемъ „Переписки“ чуть ли не всемъ соотечественникамъ. Самый Неаполь, никогда прежде не привлекавшiй его, вдругъ показался ему прекраснымъ и заслонилъ собою въ его представленiи дивное величiе Рима. Сюда тянуло Гоголя въ следующемъ году и все по той же причине, которая делала для него Неаполь прiятнейшимъ городомъ въ мiре. Вернувшись туда черезъ годъ, Гоголь такъ объяснялъ свое тяготенiе къ Неаполю: „Я теперь въ Неаполе, затемъ что здесь мне какъ-то покойнее и отсюда я ближе къ выгрузке на корабль“. Точно также зимой 1846 года Гоголю казалось, что ему осталось только дождаться выхода въ светъ своей книги и убедиться въ ея...
3. Троцкий Л. Д.: Н. В. Гоголь
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: и получить официальное, утвержденное кем следует, посвящение в "отцы реальной школы", -- теперь писать о Гоголе в беглом фельетоне значит делать автора "Мертвых душ" безответной жертвой нескольких общих мест и банально-панегирических фраз. О Гоголе в настоящее время нужно писать книги или ничего не писать. В представлении каждого среднего русского читателя к имени Гоголя присосался некоторый цикл понятий и суждений: "великий писатель", "родоначальник реализма", "несравненный юморист", "смех сквозь слезы"... -- так что стоит назвать имя Гоголя, чтобы оно явилось в сознании, окруженное немногочисленной, но верной свитой этих определений. Поэтому газетная юбилейная статья скажет читателю, пожалуй, не более чем голое имя писателя, которому она посвящена. К чему же и писать ее? -- спросит читатель. На это можно дать несколько ответов. Во-первых, как не помянуть, хотя бы и банальными речами, великого писателя -- сегодня, когда его произведения становятся свободным достоянием общества? Во-вторых... точно ли читатель сохранил в памяти те три-четыре ярлыка, при помощи которых школа ознакомила его с Гоголем? И, в-третьих, если в сутолоке жизни читатель и не растерял этих сакраментальных эпитетов, то помнит ли он, что...