Поиск по творчеству и критике
Cлово "HISTORIA"
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: средних веков Quatro poeti Кодекс Гвичиардини Словарь Академии Муратори Андрей Шенье Словарь де ла Круска Макиавель Англицкая Немецкая . Шекспир Шиллер Филдинг Гетте Валтер Скот Гердер [Лор] Байрон Риттер Ричардсон Гегель История Швейцарии Мюллера Винкельман Гофман Руская Переводы на руской . Пушкин Гиббон Державин Иродот Ломоносов Мюллер Всеобщ. истор. Кантемир Тацит Дмитриев Тит Ливий Жуковский Фукидит Карамзин Риттер Батюшков Винкельман Фон визин Иллиада Крылов Одисея. Грибоедов Дельвиг Погодин Хемницер Богданович Капнист Веневитинов Языков Баратынской Лермонтов. Примечания Печатается по подлиннику из материалов Полтавского гос. музея (№ по описи — 155). Назначение перечня не вполне ясно, но очевидно он имеет характер отбора, а не простой регистрации прочитанного или имеющегося в наличности. Сюда не вошли многие авторы, хорошо знакомые Гоголю, ценимые им и неоднократно упоминавшиеся (напр. Лессинг, Гольдони, из историков — Тьерри); наличие таких громоздких изданий, как „Летописи средних веков“ или словарь французской Академии делают сомнительной связь перечня с составом личной библиотеки Гоголя. Скорее всего это либо составленный для самого себя список намеченного для чтения и перечитывания, либо — рекомендательный список, составленный для кого-нибудь из знакомых (может быть, для А. М. Вьельгорской, образованием которой Гоголь пытался руководить в 1849 г.). Независимо от вопроса о назначении списка, он существенно дополняет наши сведения о круге интересов Гоголя, о степени его ориентированности в русской и иностранной литературе. Рубрика „Переводы на русский“,...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: враги хотят его погубить, ославив бунтовщиком, «подрывающим государственную машину». Эта мысль особенно его возмущала, потому что на свою литературную работу он смотрел как на государственную службу. Он хотел «подать помощь правдивому закону Монарха» — и вдруг его объявили крамольником! Но не успел Гоголь ступить на немецкую землю, как душевное состояние его резко изменилось; все вдруг стало ему понятно; в самой глубине мрака зажегся свет, и душа наполнилась торжественной радостью. Недавняя немощь внезапно обратилась в «львиную силу», и в свете этого озарения ему открылся «непостижимо–изумительный смысл» всей его жизни. И Гоголь пишет друзьям, что он возблагодарил «Великий Промысл, ниспославший все на его воспитание». «Заметно слышу переход свой из детства… в юношеский возраст… Это великий перелом, великая эпоха моей жизни». Все, доселе им написанное, кажется ему «давнею тетрадью ученика», и он восклицает: «Пора, пора, наконец, заняться делом» (Жуковскому, 28 июня 1836 г.). Это дело — писание «Мертвых душ», начатое в Петербурге и прерванное на третьей главе. Но тогда он сочинял без плана, для забавы, а теперь: «Все начатое переделал я вновь, обдумал более весь план… Какой огромный, какой оригинальный сюжет! Вся Русь явится в нем!» — и страницей ниже: «Огромно велико мое творение, и не скоро конец его… Кто‑то незримый пишет передо мною могущественным жезлом» (Жуковскому, 12 ноября 1836 г.). Из этих слов становится понятен характер «великого перелома», происшедшего в Гоголе. Постановка «Ревизора», воспринятая как поражение, заставила его переоценить свое творчество. Перед Гоголем встал вопрос: почему его не поняли соотечественники? почему на...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: невозможно или требует глубокого многостороннего гения. Однако же многими, исполненными таланта и больших сведений, были сделаны попытки, замечательные и важные во многих отношениях для истории средних веков. Прежде всего должно упомянуть о Гиббоне, которого История упадка римской империи, сочинение, означенное глубокою ученостью, увлекательною силою повествования и многосторонним умом, первая проложила путь для создания истории средних веков, объяснила и открыла начала ее еще в недре древнего мира. Сочинение Гюльмана: История городов в средние веки исполнено с необыкновенною отчетливостию и бросает свет на всю средину средней истории, на сильнейшие пункты их гражданственного развития. Гизо в своей Истории европейской цивилизации раскрыл очень много относительно первоначальных стихий гражданственности средних веков и политической организации их. История Галлама под названием: Европа в средние веки замечательна в отношении конституционных перемен. История средняя Демишеля, которой вышло два тома, показывает в авторе много начитанности, вмещает много фактов, но не имеет единства и достоинств историка. Его сокращение средней истории, изданное в одной книге, вмещает почти все события, хотя в сухом и сжатом виде. Присоединив сюда историю среднюю Лудена, замечательные во многих отношениях записки Миллера, можно окончить небольшой итог собственно всеобщих историй средних веков. Источники 2-<го> рода: Истории отдель<ных> государств. Итак, чтобы обширнее и полнее узнать средние веки, непременно...
Входимость: 1. Размер: 109кб.
Часть текста: понижения тона и, выражаясь языком медицинским, соответственно периодам депрессии. Вслед за этими периодами кривая подымается вверх и дает волну большей активности, жизнерадостности, прилива умственных и физических сил, повышения настроения. Этим повышениям тона нервно-психической жизни соответствуют и наиболее активные периоды его творческой деятельности. Но уже в течение всего последнего десятилетия, очевидно, под влиянием ряда перенесенных приступов психоза — талант угасает, работоспособность исчезает; внутренние побуждения к художественной работе остаются, но ослабленная болезнью сила творчества уже непропорциональна иногда грандиозным замыслам и планам писателя. В его переписке за этот период времени постоянно повторяются жалобы на то, что «не живется и не пишется». В письме к Жуковскому (14 дек. 1849 г., Москва) он спрашивает: «Что это? старость или временное оцепенение сил?.. Творчество мое лениво. Стараясь не пропустить и минуты времени, не отхожу от стола, не отодвигаю бумаги, но строки лепятся вяло; а время летит невозвратно. Или в самом деле 42 года есть для меня старость»? И ранее в другом письме к Жуковскому (3 апр. 1849 г.): «Та же недвижность и в моих литературных занятиях. Я ничего...