Поиск по творчеству и критике
Cлово "ENFANT"
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Часть текста: решение этой задачи: по пути собирания и исторического осмысления литературных свидетельств о поэтике Виктора Гюго в русских течениях разных эпох и по пути изучения семантики символов и функций приемов, связанных в той или иной литературной системе с именем Виктора Гюго. На историческом фоне, восстановленном такими средствами, раскроется характер понимания Достоевским творчества Виктора Гюго и образа его как писателя и определятся принципы соотношения поэтики Достоевского и поэтики Виктора Гюго в аспекте литературной жизни эпохи Достоевского. Моя статья — фрагменты из истории жизни в русской литературе одного художественного произведения Виктора Гюго — «Le dernier jour d’un condamné». II Книга В. Гюго «Le dernier jour d’un condamné» вызвала во Франции тотчас по выходе своем шум полемики, разные толкования и литературные пародии1. Замечательный роман знаменитого современника Гюго — Jules Janin’a «L’âne mort et la femme guillotinée» (1829), сыгравший громадную роль на французской и русской почве в эволюции романтических форм, написан с явной ориентацией на «Le dernier jour d’un condamné» и даже некоторыми критиками был истолкован как пародия на него2. В русской литературе 30-х годов сразу же зазвучали отклики французского шума и французского романа. Но «Последний день приговоренного к смерти» В. Гюго, особняком стоявший в цикле его художественной прозы раннего периода, был затенен у нас в эпоху «неистовой словесности» формами «ужасной» экзотики, шумом вокруг «Notre Dame de Paris», романтико-натуралистическим «стернианством» Ж. Жанена, изысканной манерностью ранних стилистических форм Бальзака и «кошмарной»...
Входимость: 1. Размер: 124кб.
Часть текста: спросила Гоголя: "Где мы с вами познакомились?" -- он отвечал: "Неужели вы не помните? вот прекрасно! так я же вам не скажу. Это значит, что мы были всегда знакомы". Сколько раз я пробовала выспросить его о нашем знакомстве, он всегда отвечал: "Не скажу, мы всегда были знакомы". В 1837 г. я проводила зиму в Париже, Rue du Mont Blanc, 21, на дворе, т. е. entre cour et jardin {между двором и садом}, но Гоголь называл этот hôtel трущобой. Он приехал с лицейским товарищем Данилевским, был у меня раза три, и я уже обходилась с ним дружески, но как <с> человеком, которого ни в грош не ставят. Опять странность, потому что я читала с восторгом "Вечера на хуторе близ Диканьки". Они так живо переносили меня в нашу великолепную Малороссию. Оставив восьми лет этот чудный край, я с необыкновенным удовольствием прислушивалась ко всему, что его напоминало, а "Вечера на хуторе" так ею и дышат. С ним в это время я обыкновенно заводила разговор о высоком камыше, о бурьяне, белых журавлях с красным носиком, которые при захождении солнца прилетают на знакомые хаты, крытые старновкой, о том, как гонит...
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Часть текста: в этой глубокой древности был обычай начинать критические статьи размышлениями о том, как быстро развивается русская литература. Подумайте (говорили нам) – еще Жуковский был в полном цвете сил, как уж явился Пушкин; едва Пушкин совершил половину своего поэтического поприща, столь рано пресеченного смертью, как явился Гоголь – и каждый из этих людей, столь быстро следовавших один за другим, вводил русскую литературу в новый период развития, несравненно высшего, нежели все, что дано было предыдущими периодами. Только двадцать пять лет разделяют «Сельское кладбище» от «Вечеров на хуторе близ Диканьки», «Светлану» от «Ревизора», 2 – и в этот краткий промежуток времени русская литература имела три эпохи, русское общество сделало три великие шага вперед по пути умственного и нравственного совершенствования. Так начинались критические статьи в древности. Эта глубокая, едва памятная нынешнему поколению древность была не слишком давно, как можно предполагать из того, что в преданиях ее встречаются имена Пушкина и Гоголя. Но – хотя мы отделены от нее очень немногими годами, – она решительно устарела для нас. В том уверяют нас положительные свидетельства почти всех людей, пишущих ныне о русской литературе, – как очевидную истину повторяют они, что мы уже далеко ушли вперед от критических, эстетических и т. п. принципов и мнений той эпохи; что принципы ее оказались односторонними и неосновательными, мнения – утрированными, несправедливыми; что мудрость той эпохи оказалась ныне суесловием и что истинные принципы критики, истинно мудрые воззрения на русскую...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: говорит, что это их, то есть и мужа и жену ужасно расстроило. Все счеты были покончены, равно как и наем квартиры: всё решительно всё упаковано и вдруг судьба поставила точку с запятой. Вас, видно, не дождусь в Питер. Никак вы на том свете сдержите обещание прочесть „Мертвые души“. Хоть бы уж коли самого нельзя сюда заманить, прислали бы прочесть. Я бы, с приложением благодарности, преисправно возвратил. „У нас талантов два-с: умеренность и аккуратность“. Засвидетельствуйте глубочайшее мое почтение высокографской чете, душевно мной любимой и высоко уважаемой. Я пришел с графом проститься и только, по уверению слуг, получасом опоздал. Бог с вами, то есть с вами бог, а потому поручает себя вашим святым молитвам старый греховодник. Extraits d’une brochure de M. Herzen sous le titre de „ Du developpement des idées révolutionnaires en Russie “ par A. Iscander. Paris. Librairie A. Franc. Rue Richelieu, 67. 1851. Page 107. Gogol, l’idole des lecteurs russes, tomba tout-à-coup dans le plus profond mépris pour une brochure servile.... On ne pardonne pas en Russie à un renégat. Page 119, 120 et...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: XLVI. Но все разсказанное представляетъ дело только съ одной стороны. При всемъ обаянiи грацiозно-женственной воспрiимчивости ко всему изящному Смирновой и молодыхъ дочерей графини Вiельгорской, при всехъ радостяхъ согласной жизни целаго кружка, было бы несправедливо назвать вполне счастливымъ ни одного изъ его членовъ. Напротивъ, у каждаго было более или менее тяжелое горе. Въ такой обстановке Гоголю съ еще более неумолимой очевидностью выяснялось, что его силы падали и талантъ угасалъ. Разумеется, онъ не имелъ духа признаться себе въ этомъ, но переписка его сохранила явные следы борьбы въ немъ широкихъ надеждъ съ тайнымъ страхомъ за будущее. Укажемъ, напр., на то, что, уверяя Жуковскаго, что „трудъ и терпенiе, даже приневоливанiе себя награждаютъ много“ и что „такiя открываются тайны, которыхъ не слышала дотоле душа“, что ему, наконецъ, „многое въ мiре становится ясно“, въ письмахъ техъ же самыхъ чиселъ къ Языкову Гоголь не могъ удержаться отъ тоскливо звучащихъ ...
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Часть текста: жалкой карикатурой на реальное многообразие должны считаться все современные попытки расставить корифеев прошлого в пределах каждого жанра по двум-трем линиям и схематически начертить путь их загробного шествия. Художественная индивидуальность, даже если она умерщвляется абстракцией исторического «эволюционного» схематизма, в большинстве случаев отбрасывает свои тени сразу на десятки литературных дорог, вступает рассеченными членами своими в звенья нескольких литературных цепей. Эти разные лики художественной индивидуации все же скреплены неким субстанциальным единством, исторически понять и объяснить которое — задача историка литературы. Ее решает он, ища в литературно-историческом контексте эпохи обоснования как для многообразия проявлений художественной индивидуальности, так и для сведения всех ее ликов к единству литературной личности . И, конечно, в этом случае историк литературы, прежде чем производить вивисекцию, распределение продуктов индивидуального художества по литературным системам эпохи, должен исторически понять и осмыслить самое художественную индивидуальность во всей конкретной сложности ее эстетического развития как замкнутый мир с сменяющимися и преобразующимися системами художественных форм в их многообразных функциональных объединениях. Тогда ему яснее сделаются связи художника с теми или иными литературными традициями и их характер. И вот бывает так, что в острую пору своих эстетических исканий писатель, как бы экспериментируя, выполняет одновременно противоположные художественные задания. Историко-литературное значение таких опытов, как бы ни мала была их объективно-эстетическая ценность, вне сомнения. В них — исток тех художественных приемов, которые затем, укрепившись в стилистической системе писателя, сочетались с другими устремлениями в причудливую амальгаму и подвергались своеобразным функциональным...