Поиск по творчеству и критике
Cлово "DERNIER"
Входимость: 19. Размер: 48кб.
Входимость: 4. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 19. Размер: 48кб.
Часть текста: писателем, принимается исследователями как факт индивидуальной психологии творчества или как пример «соответствий» в международной истории социально-идеологического романа. И в той и другой плоскости вопрос исторически еще не объяснен и не осмыслен. Даже не собраны материалы для его твердой постановки. Историку русской литературы прежде всего предстоит раскрыть изменчивые формы понимания Виктора Гюго как своеобразной художественной категории приемов на русской литературно-языковой почве в разных школах и в разных системах. По двум основным путям может двигаться решение этой задачи: по пути собирания и исторического осмысления литературных свидетельств о поэтике Виктора Гюго в русских течениях разных эпох и по пути изучения семантики символов и функций приемов, связанных в той или иной литературной системе с именем Виктора Гюго. На историческом фоне, восстановленном такими средствами, раскроется характер понимания Достоевским творчества Виктора Гюго и образа его как писателя и определятся принципы соотношения поэтики Достоевского и поэтики Виктора Гюго в аспекте литературной жизни эпохи Достоевского. Моя статья — фрагменты из истории жизни в русской литературе одного художественного произведения Виктора Гюго — «Le dernier jour d’un condamné». II Книга В. Гюго «Le dernier jour d’un condamné» вызвала во Франции тотчас по выходе своем шум полемики, разные толкования и литературные пародии1. Замечательный роман знаменитого современника Гюго — Jules Janin’a «L’âne mort et la femme guillotinée» (1829), сыгравший громадную роль на французской...
Входимость: 4. Размер: 93кб.
Часть текста: художественной индивидуации. Поэтому жалкой карикатурой на реальное многообразие должны считаться все современные попытки расставить корифеев прошлого в пределах каждого жанра по двум-трем линиям и схематически начертить путь их загробного шествия. Художественная индивидуальность, даже если она умерщвляется абстракцией исторического «эволюционного» схематизма, в большинстве случаев отбрасывает свои тени сразу на десятки литературных дорог, вступает рассеченными членами своими в звенья нескольких литературных цепей. Эти разные лики художественной индивидуации все же скреплены неким субстанциальным единством, исторически понять и объяснить которое — задача историка литературы. Ее решает он, ища в литературно-историческом контексте эпохи обоснования как для многообразия проявлений художественной индивидуальности, так и для сведения всех ее ликов к единству литературной личности . И, конечно, в этом случае историк литературы, прежде чем производить вивисекцию, распределение продуктов индивидуального художества по литературным системам эпохи, должен исторически понять и осмыслить самое художественную индивидуальность во всей конкретной сложности ее эстетического развития как замкнутый мир с сменяющимися и преобразующимися системами художественных форм в их многообразных функциональных объединениях. Тогда ему яснее сделаются связи художника с теми или иными литературными традициями и их характер. И вот бывает так, что в острую пору своих эстетических исканий писатель, как бы экспериментируя,...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: тот, кем при чтении этой книги попеременно стали бы овладевать то жестокая грусть, то злая радость, – грусть о том, что и человек с огромным талантом может падать так же, как и самый дюжинный человек, радость оттого, что все ложное, натянутое, неестественное никогда не может замаскироваться, но всегда беспощадно казнится собственною же пошлостию… Смысл этой книги не до такой степени печален. Тут дело идет только об искусстве, и самое худшее в нем – потеря человека для искусства… Сколько книг является с эпиграфами, которые нисколько к ним не идут и ничего в них не поясняют, и сколько эпиграфов так и просятся в эту книгу, которая явилась без всякого эпиграфа! Например, как бы шел к ней этот эпиграф. Суета сует и всяческая суета! или этот: Du sublime au ridicul il n’y a qu’un pas!.. [184] Но не будем говорить о том, чего в ней нет, а обратимся к тому, что в ней есть… Из предисловия узнаем мы, что автор был болен при смерти и написал было завещание. Все это очень обыкновенно и со всяким случиться может. Но вот что вовсе необыкновенно и чего доселе еще ни с кем из частных лиц не случалось. Завещание Н. В. Гоголя, напечатанное в книге вполне, не заключает в себе никаких семейных подробностей, которые, разумеется, и не шли бы в печать, но все состоит из интимной беседы автора с Россиею… То есть автор говорит и наказывает, а Россия его слушает и обещает выполнить… Тут, между прочим, говорится, как о венце творений Гоголя, о какой-то прощальной повести , написанной им в назидание, поучение и услаждение высоких душ… Потом объявляется, что автор сжег все свои сочинения, бывшие у него в рукописях, как...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: лавке 1 Каких ни вымышляй пружин, Чтоб мужу бую умудриться: Не можно век носить личин, И истина должна открыться! Державин 2 «А! это вы? насилу-то мы с вами встретились! Ну, что, как? Здоровы ли? что нового?»… Так один молодой человек, давно уже сидевший в книжной лавке с книжкою «Библиотеки для чтения» в руках, приветствовал другого, только что вошедшего в лавку, с живостию бросившись к нему навстречу и с жаром пожимая ему руку. Этот молодой человек давно уже поглядывал на меня с явным желанием заговорить со мною, – должно быть, о статье, которую читал. Эта статья, казалось, живо занимала его, потому что он и улыбался и смеялся; по временам с уст его слетали неопределенные восклицания. Он даже заговаривал со мною о погоде; но я, не любя заводить знакомств (ибо у нас на Руси разменяться с незнакомым человеком двумя-тремя фразами о погоде значит иногда нажить приятеля и «моншера»), отделался от него неопределенным «да» и т. п. Тем живее была радость молодого человека при виде знакомого, с которым он давно не видался и которому мог излить ощущения, возбужденные в нем статьею. У них сейчас же завязался живой разговор, который показался мне столь интересным, что я почел не излишним довести его до сведения публики. Описание наружности и характера обоих персонажей этой маленькой сцены нисколько не послужило бы к ее уяснению, и потому заметим только слегка, что молодой человек, встретивший с такею живостию своего знакомого, был несколько вертляв, говорил скоро и громко, как бы у себя дома, а лицо его казалось совершенным выражением легкости и добродушия; знакомый же его отличался от него какою-то холодною важностью в речи и в манерах. Чтоб лучше ...