...Однажды утром в праздничный день сговорились мы с <В. А.> Пановым итти за город, и именно, хорошо помню и теперь, в виллу Albani, которую особенно часто посещал я. Положено было сойтись нам в cafe Greco, куда в эту пору дня обыкновенно собирались русские художники 149. Когда явился я в кофейню, человек пять-шесть из них сидели вокруг стола, приставленного к двум деревянным скамьям, которые соединяются между собою там, где стены образуют угол комнаты. Это было налево от входа. Собеседники болтали и шумели: это был народ веселый и беззаботный. Только в том углу сидел, сгорбившись над книгою, какой-то неизвестный мне господин, и в течение получаса, пока я поджидал своего Панова, он так погружен был в чтение, что ни разу ни с кем не перемолвился ни единым словом, ни на кого не обратил хоть минутного взгляда, будто окаменел в своей невозмутимой сосредоточенности. Когда мы с Пановым вышли из кофейни, он спросил меня: "Ну, видел? познакомился с ним? Говорил?" Я отвечал отрицательно. Оказалось, что я целых полчаса просидел за столом с самим Гоголем. Он читал тогда что-то из Диккенса, которым, по словам Панова, в то время он был заинтересован. Замечу мимоходом, что по этому случаю узнал я в первый раз имя великого английского романиста: так и осталось оно для меня навсегда в соединении с наклоненною над книгой фигурою в полусвете темного угла.
Когда Панов устроился в своей квартире, Гоголь поселился у него и прожил вместе с ним всю зиму 1840-1841 годов. На все это время Панов, забывая, что живет в Риме, вполне предался неустанным попечениям о своем дорогом госте, был для него и радушным, щедрым хозяином, и заботливою нянькою, когда ему нездоровилось, и домашним секретарем, когда нужно было что переписать, даже услужливым приспешником, на всякую мелкую потребу.
В жизни великого писателя всякая подробность может иметь важное значение, особенно если она касается литературы. Гоголь желал познакомиться с лирическими произведениями Франциска Ассизского, и я через Панова доставил их ему в том издании старинных итальянских поэтов, которое ... рекомендовал мне мой наставник Франческо Мази.
о нем ни слуху ни духу - совсем запропастился. Наконец является ко мне, но такой странный и необычный, каким я его никогда не видывал, умиленный и просветленный, будто какая благодать снизошла на него с неба; я спрашиваю его: "Что с тобой? куда ты девался?" - "Все это время, - отвечал он, - был я занят великим делом, таким, что ты и представить себе не можешь; продолжаю его и теперь". И говорит он это так сдержанно, таинственно, чуть не шопотом, чтобы кто не похитил у него сокровище, которое переполняет его душу светлою радостью. Будучи погружен в свои римские интересы, я подумал, что где-нибудь в развалинах откопан новый Лаокоон или новый Аполлон Бельведерский, и что теперь пришел Панов сообщить мне об этой великой радости. "Нет, совсем не то, - отвечал он, - дело это наше родное, русское. Гоголь написал великое произведение, лучше всех Лаокоонов и Аполлонов; называется оно "Мертвые души", а я его теперь переписываю набело". Тут в первый раз услышал я загадочное название книги, которая стала потом драгоценным достоянием нашей литературы, и сначала вообразил себе, что это какой-нибудь фантастический роман или повесть вроде "Вия"; но Панов разуверил меня, однако не мог ничего сообщить мне о содержании нового произведения, потому что Гоголь желал сохранять это дело в тайне ...
Примечания
Федор Иванович Буслаев (1818-1897) - известный филолог, автор многих работ по вопросам русского языка, литературы и фольклора, профессор Московского университета, впоследствии академик. В 1839 г., вскоре после окончания университета, Буслаев принял предложение попечителя Московского учебного округа гр. Строганова совершить вместе с его семьей путешествие за границу. С октября 1840 г. по апрель 1841 г. Буслаев пробыл в Риме, где в это время жил Гоголь. В. А. Панов, близко знакомый с Гоголем, рассказал Буслаеву ряд эпизодов из жизни писателя в Риме. Некоторые из них Буслаев запечатлел в своих мемуарах.
"Мои воспоминания" писались в 1889-1891 гг. и печатались на страницах "Вестника Европы" в 1890-1892 гг. В 1897 г. они вышли отдельным изданием, по тексту которого воспроизводится настоящий отрывок (стр. 258-260).
149 Это излюбленное Гоголем кафе "Greco" служило своеобразным клубом для художников, писателей и музыкантов. В нем в разное время бывали Гете, Байрон, Мицкевич, Бизе, Гуно, Теккерей и др. В память о посещениях Гоголем кафе "Greco" по инициативе русских художников здесь, на стене одной из зал, был повешен его портрет, написанный художником П. А. Сведомским. (См. "По следам Гоголя в Риме", М. 1902, стр. 15.)