79. М. Г. КАРТАШЕВСКАЯ — В. С. АКСАКОВОЙ
Кобрино. Вторник, 7 июля <1842 г.>
...С любопытством ожидаю прочесть что-нибудь умное о «Мертвых душах». Вообрази, что пишет наша «Полицейская газета», которая, не знаю почему, вмешивается в дела литературы1. Сначала г. критик благоволит Гоголю, называет его «великим портретистом», но потом прибавляет: «Ведь и в солнце есть пятнышки» и потому можно упрекнуть сочинителя в «неокругленности фраз» и т. д. Он, верно, не заметил тех мест, где особенно всякая фраза имеет всю гармонию, всю прелесть стиха2...
Автограф. ИРЛИ. Фонд А. Н. Маркевича (№ 173, ед. хр. 10. 636, лл. 52 об. — 53).
1 Имеется в виду рецензия на «Мертвые души» в №№ 48, 50 и 51 «Ведомостей С. -Петербургской городской полиции» (от 16, 23 и 27 июня 1842 г.). Эта газета, не содержавшая в себе почти ничего, кроме казенных и частных объявлений, редактировалась В. С. Межевичем, и анонимная рецензия принадлежит, вероятно, ему. Рецензия эта не вошла ни в один библиографический указатель и в литературе о Гоголе неизвестна.
Несомненный интерес представляют высказывания рецензента — современника Гоголя — о том, что «с появлением на сцене „Ревизора“ имя Гоголя сделалось народным»; что известие о выходе «Мертвых душ» было «неожиданной радостью для почитателей Гоголя, т. е. для всех любителей литературы русской. Наконец с нетерпением ожидаемая поэма вышла. Несмотря, как говорится, на глухую пору в книжной торговле, сочинение Гоголя покупают нарасхват. Книгопродавцы, как ни были велики их ожидания, не могут надивиться, однакож, быстроте, с какой расходятся „Похождения Чичикова“. Теперь эти „Похождения“ в руках почти у всех любителей литературы; разъезжаясь по деревням и по дачам, они успели запастись книгою, от которой столько ожидают себе наслаждений. В столицах „Мертвые души“ составляют предмет общего разговора, толков, суждений и споров. Короче, появление поэмы Гоголя пробудило такое движение в литературе и в публике русской, какого давно уже ни в той, ни в другой не бывало». В рецензии содержится также ряд других подробностей, характеризующих успех, которым пользовался Гоголь у читателей еще при жизни.
2 М. Г. Карташевская имеет в виду следующее место рецензии: «Конечно, если и в солнце есть темные пятна, взыскательные критики и читатели могут найти недостатки и в Гоголе: педантические пуристы и записные словесники упрекнут его: первые — за слишком смелые, может быть, картины, набросанные вольною рукою художника, забывая, что они совершенно готовы простить подобные артистические капризы какому-нибудь Теньеру; вторые — за некоторые небрежные периоды, неокругленные фразы, неправильные выражения, — все это так; но едва ли кто станет спорить с нами, что Гоголь — не первый оригинальный русский писатель — прозаик ли, поэт ли, нам все это равно! Что <...> Гоголь идет своим, совершенно отдельным, независимым путем, чуждым всякого постороннего влияния, что, наконец, ни в одном русском писателе Русь не отразилась так истинно, верно, »