Гоголь М. И. - Шевыреву С. П., конец апреля 1852 г.

211. М. И. ГОГОЛЬ — С. П. ШЕВЫРЕВУ

<Васильевка. Конец апреля 1852 г.>1

...Теперь только могу кое-как написать к Вам, получая со всех мест выписки, что находят о моем сыне, и старые друзья мои, слёзы, начинают навещать меня и приводить несколько в рассудок. Прежде не плакала и была как истукан: окружающие меня при получении рокового известия вообразили, что я приняла с христианским смирением убийственную весть о смерти единственного моего сына. О, как я далека была от приписываемых мне достоинств! <...> Мне кажется, я всё это время была в каком-то забытье, мало помнила, машинально писала и действовала; спасительное для меня было средство — читать последнюю книгу моего сына, и при чтении завещания его слёзы начали показываться; потом начала перечитывать его письма, начиная с самого малого возраста, когда мы отдавали его с мужем моим вместе с меньшим его братом в Полтаву к семейному человеку — учителю приготовить несколько к Нежинской лицее, по причине отлучки нашей из дому; потом из Нежина, из С. -Петербурга, заграничные — 1-го путешествия, 2-го, 3-го и последнего. Наконец, из Одессы и Москвы. Эти письма много помогли привести меня в чувство, с которыми и теперь не могу расстаться; у меня все они убережены, из них можно составить его биографию с дополнением от меня изустно того, что он не мог еще о себе сказать; в этих письмах видна та же доброта души и религиозность, сопровождающая его и до гроба.

и издержанное им в дороге; а когда бы можно и Вам, почтенный Степан Петрович, приехать вместе с добрым нашим Михаилом Петровичем, это бы для меня было двойное утешение. — Из письма Вашего, писанного Вами к племяннице моей, Марье Николаевне Синельниковой2, из которого она прислала мне копию, видно желание Ваше узнать все подробности о моем сыне — Вы можете узнать от одной матери его: в минуту откровения в юных его летах он говорил о своих планах в жизни, но в средних летах и до самой кончины он был молчалив насчет себя, — казалось, он хотел бы скрыть и от себя, если бы то было возможно, значение его в свете. В последнее мое свидание с ним на земле, когда я провожала его в Москву, не подозревая разлучиться навек, приписывала невыразимую тоску души временной разлуке; оставшись с ним одна, сказала ему: «Кажется мне (так как я слежу за всеми твоими действиями во всю твою жизнь, хотя никто того не знает и даже ты сам), что ты достиг уже своей цели, о которой говорил мне в юных твоих летах». — Он, немного помолчав, сказал мне: «Тем более вы не должны на меня надеяться — жизнь моя ни для меня, ни для вас, близких моему сердцу, — она есть для всего мира» <...>

Когда я узнала о смерти моего ангела, и тогда же мне сказали, что он сжег свои сочинения, я была совершенно равнодушна, сказав: «Видно, нужно было сжечь», но когда узнала из письма Вашего, что второй том «Мертвых душ» посвящен был его друзьям, то сердце мое сжалось от горя, полагая, что он под влиянием горячки это сделал. И еще пришла мне мысль: не вообразил ли он, что может с ним так случиться, как в Риме, когда он сжег, находясь при смерти, пятилетние свои труды и по воле божией выздоровел и написал в лучшем виде, как ему казалось; верно, он вообразил, что и теперь то же может быть.

Сердце этого ангела было полно нежнейших чувств, которые он скрывал, не знаю почему, под угрюмой наружностью и никому не хотел показывать их. Насчет сочинений моего сына я полагаюсь совершенно на Вас, как и сын мой <...>

Как бы я желала, чтобы Вы пожаловали к нам для рассмотрения моего сына писем, так как Вам поручено написать его биографию <...>

3.

Приписка Л. В. Гоголь:

...На-днях мы прочли в «Отечественных записках» статью под заглавием «Несколько черт для биографии Н. В. Гоголя». В этой статье очень мало правды, что заставило меня немедленно написать Вам некоторые возражения на эту статью, на многие пункты4: Н. В. Гоголь родился не в д. Васильевке, но в местечке Сорочинцах, где тогда жил знаменитый доктор Трохимовский. Именье отца его тогда состояло не из 80-ти, но 130-ти душ и потом из 200. Он бывал у Трощинского как у родственника, и Трощинский не был сын простого казака, но отец имел 100 душ — стало быть, был дворянин, и брат его был сотником. О том, что он не любил иностранных языков, особенно немецкого, можно найти опровержение в его письмах из Нежина. Он не имел желания быть актером, что также можно видеть из его писем из Петербурга за 30-й и 31-й год. Насчет его поездки за границу можно также получить некоторые сведения из его писем. После смерти отца у него было не две сестры, но четыре, из которых последней было только две недели, и двух средних он после поместил в Патриотический институт. Старшая сестра потом умерла, и ее сын Николай Трушковский теперь в Казанском университете; Вы, может быть, помните: он заезжал к Вам по совету своего дяди назад тому два года. Из его писем вообще и из устных некоторых рассказов маменьки можно составить верную биографию, особенно его юношеских лет. Хорошо, если бы Вам можно самим приехать, для Вас это было бы удобнее; жаль если ваши занятия не позволят Вам предпринять эту поездку...

Примечания

1 Упоминание о письме С. П. Шевырева к М. Н. Синельниковой от 2 апреля 1852 г., ставшем известным матери Гоголя не ранее середины апреля, дает нам возможность предположительно отнести дату публикуемого письма к концу апреля 1852 г.

2 См. примеч. к письму № 208.

3 8 июня 1852 г. М. И. Гоголь писала Шевыреву: «Из описи, присланной Вами, видно, что есть нам завещание моего сына. Сделайте милость, доставьте нам, как можно скорее, если никому из друзей моего сына нельзя будет сделать для нас большого одолжения, — приехать к нам, то в таком разе пришлите с мальчиком Семеном на наш счет, я с нетерпением хочу прочесть последнюю волю моего сына» (ГПБ, ф. С. П. Шевырева). Ответ на это письмо Шевырева — см. в «Чтениях в Историческом обществе Нестора Летописца», кн. XVI, вып. III, Киев, 1902, стр. 60).

4 Имеется в виду статья П. «Несколько черт для биографии Н. В. Гоголя» («Отеч. записки», 1852, № 4), действительно содержавшая ряд фактических ошибок.

«Примите мою душевную благодарность за письмо Ваше и за все подробности, которые Вы сообщаете о биографии Николая Васильевича в опровержение напечатанным» («Русская мысль», 1896, № 5, стр. 192).

Некоторые «возражения» А. В. Гоголь, в свою очередь, грешат значительными неточностями (например, утверждение, что Гоголь не имел желания быть актером, и др.).

Раздел сайта: