149. В. С. АКСАКОВА — М. Г. КАРТАШЕВСКОЙ
<Москва.> 20 января <1847 г.>
...Отесенька посылает тебе письмо свое к Гоголю; оно было писано еще до выхода этой несчастной книги. — От тебя уже давно опять нет писем, ожидаю с нетерпением, что̀ ты мне напишешь об этой книге. Ты не можешь себе представить, какие шумные толки идут у нас об ней; все эти дни с утра до вечера у нас кто-нибудь, и первое слово о Гоголе1. Мы хотим, несмотря на наше мнение, перечесть эту книгу снова2 <...>
Автограф. ИРЛИ. Фонд А. Н. Маркевича (№ 173, ед. хр. 10. 617, лл. 6—7).
1 «Выбранные места из переписки с друзьями», вызвавшие страстную идейную борьбу, оживленно обсуждались и в «великосветских» гостиных и в литературных салонах. В цитированном выше французском сочинении Рора (см. письмо № 145) приводится описание любопытной сценки, наблюдавшейся им в одной из московских гостиных:
«— Действительно, — сказала одна дама, — последняя книга Гоголя, его „Переписка с друзьями“, — книга высоконравственная, и она меня несколько примирила с ним.
— По-моему, сударыня, его прежние сочинения столь же нравственны, как и последнее, и нравственность их гораздо живей и интересней. Они отличаются от нее как хорошая комедия от проповеди, временами наводящей скуку.
— Несомненно, что в своем последнем сочинении Гоголь несет чистейший вздор <...> — едко произнес молодой представитель новой школы.
— Извините меня, — живо возразил святоша с претензиями на знание литературы. — Нигде Гоголь не достигал такой высоты, как в своей переписке. Наконец-то он попал на истинную дорогу!..
— На дорогу спасения души, вероятно, — насмешливо возразил молодой человек, — но эта дорога, конечно, весьма далека от поэзии.
— Что касается меня, — сказал толстяк Николай, — я никогда терпеть не мог этого Гоголя. Во-первых, он малоросс. Он издевается над нашей Россией, он ее позорит перед лицом всего мира. Это шут. Вот что я всегда говорил.
— Полноте, Николай Матвеевич, — сказал славянофил. — Гоголь, наоборот, слава нашей родины; это наш великий национальный поэт, и он нежно любит Россию.
— Вот как! И поэтому он нас изображает как нацию мошенников? Не так ли?
— Предположите, — сказал я толстяку Николаю, — что у вас болен ребенок; вы призываете к нему двух врачей. Один из них не дает себе труда осмотреть вашего ребенка и объявляет, что он совершенно здоров; второй внимательно выслушивает его, определяет болезнь, подробно описывает вам ее, чтоб вы могли ее излечить. Который же из обоих врачей больше любит вашего ребенка?
— Чорт возьми, конечно второй!
— Ну вот, Гоголь, подобно этому второму врачу, указал на некоторые болезни России» («Un missionnaire républicain en Russie», т. III, стр. 98—100).
2 «Выбранных местах из переписки с друзьями». Отметим здесь письма от 16 и 30 января, 21 февраля, 2 и 16 апреля 1847 г. (ИРЛИ, ф. 173, ед. хр. 10. 617).