Гоголь Н. В. - Жуковскому В. А., 6 марта н. ст. 1847 г.

129. В. А. ЖУКОВСКОМУ.

Неаполь. 6 марта <н. ст. 1847>.

Письмо от 6/18 февраля, пущенное из Франкфурта тобою с известием о книге моей, получено мною только третьего дни, то есть четвертого марта. Появленье книги моей разразилось точно в виде какой-то оплеухи: оплеуха публике, оплеуха друзьям моим я, наконец, еще сильнейшая оплеуха мне самому. После нее я очнулся точно как будто после какого-то сна, чувствуя, как провинившийся школьник, что напроказил больше того, чем имел намерение.1 Я размахнулся в моей книге таким Хлестаковым, что не имею духу заглянуть в нее. Но тем не менее книга эта отныне будет лежать всегда на столе моем, как верное зеркало, в которое мне следует глядеться для того, чтобы видеть всё свое неряшество и меньше грешить вперед. При всем том книга моя полезна.2В одну неделю исчезнули все экземпляры ее (хотя печатано было два завода). Все дотоле бывшие вопросы в литературе вдруг заменились другими, и все предметы разговоров умных людей наших обществ заменились другими предметами. Я ожидаю, что после моей книги явится несколько умных и дельных сочинений, потому что в моей книге есть именно что-то, зарывающее на умственную деятельность человека. Несмотря на то, что сама по себе она не составляет капитального произведения нашей литературы, она может породить многие капитальные произведения. Но, признаюсь, радостней всего мне было услышать весть о благодатном замысле твоем писать письма по поводу моих писем. Я думаю, что появление их в свет может быть теперь самым приличным и нужным у нас явлением, потому что после моей книги всё как-то напряжено, все более или менее, как противники, так и защитники, находятся в положении неспокойном, а многие недоумевают просто, куды пристать, не умея согласить многих, по-видимому, противоположных вещей, от той резкости, с какою они выражены. Появление твоих писем может теперь произвести благотворное и примиряющее действие. Но как мне стыдно за себя, как мне стыдно перед тобою, добрая душа! Стыдно, что воз<о>мнил о себе, будто3 мое школьное воспитанье уже кончилось и могу я стать наравне с тобою. Право,4 есть во мне что-то хлестаковское. А ты кротко, без негодованья подаешь мне братскую руку свою, которой посылаю заочный поцелуй. Прощайте, мои добрые! Бог да хранит вас всех целых и невредимых!

Твой Г.

Назад тому дня два, я отправил уже одно письмо к тебе, занумерованное 4-м мартом, в котором содержится мой маршрут. Ночи мои всё по-прежнему без сна; я слаб телом, но духом, слава богу, довольно свеж.

На обороте: Francfort sur Mein.

Son excellence monsieur Basile de Joukoffsky.

Francfort s/M. Saxenhausen. Salzwedelsgarten vor dem Schaumeinthor.

Сноски

1 Далее начато: [и] Я чувствую только то, что

2 Далее начато: Теперь даже этой самой заносчивости

3 что

4 Истинно

Примечания

Печатается по подлиннику (ЛБ).

Впервые напечатано в «Сочинениях и письмах», IV, стр. 350—351.

Письмо от 6/18 февраля, пущенное из Франкфурта тобою... — см. в «Отчете ПБЛ» за 1887 г. Прилож., стр. 52—55.

В одну неделю исчезнули все экземпляры ее... Кулиш снабдил это место следующим примечанием: «Неизвестно, кто сообщил Гоголю такое известие. Книга пошла очень тупо» («Сочинения и письма», VI, стр. 350). Вероятно, Гоголь основывался на сообщении Плетнева в письме от 11/23 января 1847 г.: «О книге твоей не успели еще ни слова сказать ни в журналах, ни в газетах — а ее уже нет. Это прекрасно». («Русский Вестник» 1890, № 11, стр. 48). На самом деле, как видно даже из этого письма Плетнева, книга Гоголя была запродана большими партиями и со скидкой петербургским и московским книгопродавцам, что еще отнюдь не означало ее успеха у публики.

... Жуковский исполнил свое обещание и написал в 1847—1848 гг. три статьи в форме писем к Гоголю: «О смерти», «О молитве» и «Слова поэта — дела поэта».

... — см. № 123.

Раздел сайта: