КАИНОВ РОД
Две проекции «колдуна»: Петрусь, Басаврюк (жертва рода, палач); колдун, как Петрусь, зарезывает младенца, и как Басаврюк, бражничает на свадьбах под видом прохожего молодца; Петрусь, убивши, переменяется: «хочет что-то припомнить... и... бешенство овладевает им» (ВНИК); колдун в вихре бешенств не знает силы, которая мчит его к роковому месту провала; дыра в роде — провал меж горами— трещинка: перекор себе самому (Чуб, Хома Брут), не танцуемый гопак.
Пропал Басаврюк, зарезав Ивася руками Петруся; когда же испепелился Петрусь, то он выскочил. Откуда? Из Петруся, в которого влез и руками которого резал: когда Петрусь всадил нож в Ивася, «все покрылось перед ним красным ... Деревья все в крови... Огненные пятна... в глазах» (ВНИК) (как и у колдуна); Петрусь — дыра в роде, в которую ныряет «не то», обстающее «родовую» вселенную; когда колдуна конь несет «на Карпат», он испытывает: «будто кто-то сильный влез в него и ходил внутри него» (СМ) (то же испытывает и Чартков: Петромихали влезает в него); ходящее по жилам чужое «не то» — источник «поперечивающего себе» чувства; корчам ответствует трясенье земли; земля связана с родом; горные складки — застывшие выторчи лавы; под действием нутряного огня они рушатся.
В «СМ» родовая «дыра» — провал; складка под нею — гора Криван; колдун, охваченный жилотрясом, хочет обрушить всю землю в Черное море («вулканическая катастрофа»); в Даниле же провал — лощина меж гор: оседание почвы под ним — временное общение с «ляхами» и неказацкий поступок (уступил тестю); изъян в Петрусе — дно «Медвежьего оврага»; есть и в деде «заколдованное место»; оно — оседает (не гопакуется): «Я знаю хорошо эту землю...»; на ней «не было ничего доброго»; «засеют, как следует, а взойдет такое, что и разобрать нельзя: арбуз — не арбуз, тыква — не тыква, огурец — » (ЗМ); «те леса... — не леса; ...те луга... — не луга; ...те горы... — не горы» (СМ); «огурец — не огурец», взятое всерьез, — «колдун — не колдун»; ворчливая кличка «турецкий игумен» и означает: «— не огурец»; «заколдованное место» отведено в «СЯ» под ярмарку: «заседатель... отвел для ярмарки проклятое место, на котором спустишь»; там пустой сарай (дыра), из которого выставляется «свиное рыло»; «того и гляди, что... » (СЯ); «ранним утром приехал... гость, статный собою, в красном жупане»; и назвал себя «братом Копряном» (т. е. вепрем); есть проклятая земля и в Хоме Бруте: «сбился с пути» в ночь, когда не было «ни ни месяца»; бурсаки старались нащупать дорогу, «но руки... попадали... в лисьи норы»; «везде была... дичь» (В); когда ж через дичь сигал Хома с ведьмой, дичь «казалась дном... » (В); Хома гибнет в месте, где «не было ни деревца»; кругом — «пустое поле»; позднее оно «обросло бурьяном..., и никто к нему не найдет дороги» (В); заколдованное место, лощина хутора; заросшая церковь, дно оврага, карпатский провал — одно место («дыра» в роде).
«СМ» — синтезирует сюжет первой фазы; фон его — градация повестей; каждый штрих «СМ» подан в предметных, красочных и жестикуляционных мелочах, мимо которых проходишь; таковы: сабля, люльки, огниво, звезды, Днепр, цвета нарядов; все штрихи ведут к цели: подать целое каждой сцены в неожиданном свете; остраннение достигается скликом мелочей, пестрящих «Вечера»; после «СМ» ясно: повести «Веч» — главы романа с недооформленной тенденцией, которая пока в недрах творческого процесса. «СМ» — вершина первой фазы; вершина в ней — «гора Криван»; под нею провал; на дне — род, «великий мертвец» по имени «Петро», убивший Ивана; но и в «ВНИК» зарезал младенца Ивася — Петро («Петрусь»); реминисценция же колдуна — ростовщик из «П», Петромихали.
— Авеля; древний род разорван пополам: убийство близких — уничтожение предка во всех и распад каждого на две половины; каждый в роде теперь — «урод»; чем он виноват, что стал таким, коли каждая «личность» — «урод»: вырод из рода?
Род Авеля пас стада; род Каина «выродился» в... культуру наук, искусств, техники, металлургии, промышленности (по библии); Тубал-каин — стал «строителем» храма; но и его ждала «страшная месть»: его убили. Виноват Петро; но виноват и Иван, по воле которого колдун изуродован; в Остапе и Андрее, сынах Тараса, род разорван; оба — гибнут; Остап — от «ляхов»; Андрей — от приспешника «москалей» — Тараса; одинаково нечисты и «лях» и «москаль»; от обоих гибнет род украинский.
И в Авелевых потомках сказались нелады с родом: оскудевает сила, ломается на̀-двое сабля, не гопакуется; в стоялом быте ожидают они; потомки же Каина силятся что-то припомнить; в усилиях сознания гибнут; но — строят культуру.
Трюк «СМ»: мы ничего не знаем о личности колдуна; она за горизонтом: «по ту сторону», в землю венгров; за Карпатом дыра, провал, дна которого «»; Гоголь своими «ни», «не» оспаривает себя, как запевалу от «наивернейшего» десятка «молодцов» Данилы; «запев» — подвох, проваливающий дело Авеля; Гоголь — отщепенец от рода и класса — самая подоплёка им сочиненной личины.
Колдун от младенческих лет урожденный преступник; никто из детей не играл с ним (школьники отталкивались от Гоголя); отчужденность сказалась; колдуну казалось: каждый ему скалит зубы (СМ).
— от припадков тоски; «украинец» Гоголь — мрачный гротеск, заглушённый хохотом, в котором нет никаких «невидимых» слез; я не могу назвать его «юмором»; не то слово и «сатира»: Гоголь не сатирик.
Герои его по-особенному усмехаются: «лицо... с усмешкой... какая-то издевка» (НПР); у трупа колдуньи «уста, готовые усмехнуться» (В); «как гром, рассыпался дикий смех» (СМ); у схимника «раздвинулся рот» (СМ); конь... «засмеялся» (СМ); смех «как будто бы два быка, ставши один против другого, замычали разом» (В); это — рев: из отчаяния: «закричал... » (ВНИК).
Я отказываюсь иметь дело с «юмором» Гоголя, которому Мандельштам посвятил половину исследования, ибо такого не знаю.
Корни восприятия колдуном «кривого» смеха — искривленность природы: вселенная оскаленных ртов и бычиных ревов есть зубы рода, зубы мертвецов, готовые вонзиться в оторванца: вот что видит, поворачиваясь на род, колдун — в минуту, когда род, поворачиваясь на него, видит — дыру, над которой курятся дикие небылицы; схватиться за нож, бежать из «отечества», соединиться с «ляхами», — самозащита; такой вывод слагался, видно, в «невинном» младенце, когда сверстники издевались над ним; таково было положение бедного репетитора Гоголя, не принятого в салон, и забавлявшего «воспитанников» передразниванием животных криков. Гоголь стер с колдуна следы личной, «культурной» жизни, показавши его из глаз рода: «кикиморой».
«Колдуна» сбросили в бездну, к которой мчал его криво смеющийся конь; в отщепенце природа совсем не гопак, а — радение; испепелились Петрусь, псарь Микита, Хома.
«бесовски-сладкое» чувство; безумная Катерина, став легкой, «как птица... летела..., и казалось, будто обессилев... вылетит из мира» (СМ); «кажись неведомая сила подхватила тебя на крыло... и сам летишь, и все летит» (МД); так говорит — не Хома, колдун, Катерина, псарь Микита, а... — вверх пятами; такие чувства развиваются в эпоху падения себя-изжившего класса: «бесовски-сладкий» гопак и современный фокстрот — в корне равны.
Гибель класса отразил Гоголь в образе России-тройки, сорванной с места и мчащейся неизвестно куда; чувство Гоголя осознал Блок, как следствие толчка снизу (поднятие к жизни нового класса); ощущение гибели класса выявилось в речи генерал-губернатора, которой оборван второй том «МД»: «Гибнет уже земля наша» (не земля, — господствующий класс); «уже нам всем темно представляется, и мы едва...» (МД); тут — конец «МД»; и — падение Гоголя в его усилиях реставрировать мертвую жизнь, кончившихся бегством к отцу Матвею, который Гоголю показал книгу с надписью «Сочинения Николая Гоголя»; но .
Гоголь отожествил художника в себе с «колдуном», вызвавшим душу Катерины: «Русь!.. .. Зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?» Так он «колдует» над своим представлением о России: с пером в руке и в... кокошнике (в «чудной чалме своей»); вместо же пани Катерины — является «незнаемое лицо»; и страшного в нем мало; а ужас объял Гоголя.
Гоголь не знал, до какой степени сгнил его класс, до какой степени спрос к нему шел из другого класса. «Никоша», не до конца изжитой в нем, пытался с «генерал-губернатором» воскресить « мертвеца»; но — «он едва...»
Что «едва»?..
«» за Белинским, Герценом, Чернышевским; они проступили сквозь «иконы», которыми Гоголь завесился от действительности; так... «не угодники» сквозь иконы пана Данилы, когда он узрел их в видении «колдуна».
Род и класс не защитили Гоголя: от художника в нем; Гоголь-художник выпал из рода и класса; и жаль, что не узнал он тайного друга во «всаднике на Карпатах»; не узнавши, сочинил «миф», в котором отразил: и сюжет первой фазы, и собственную трагедию.