Белый А.: Мастерство Гоголя
Глава четвертая. Фигура повтора

ФИГУРА ПОВТОРА

В народном эпосе сложный эпитет, переходя в повтор, становится спутником слова, к которому он отнесен: «олень — золотые рога»; повтор слова, группы, предложений — прием былин; из древнего эпоса повтор перенесен в формы личной поэзии; памятен рефрен Одиссеи: «э́мос д’э́ригене́йа фанэ́ родода́ктилос э́ос» (когда же явилась розовоперстая заря); эпы сильны звуком: в примере: 1) э́-э́-ей-э́ (ассонанс ударных), 2) ос-ос-ос (э́м-ос, э́-ос, родода́к-тил-ос), 3) эпитет «ро-до-да-ктилос» — звукопись; потребность к повтору определяется звуком; звукопись — в подче́рке: рифмою ритма.

«Литературная» проза Пушкина не знает повтора; повтор у Гоголя — спутник прозы; Гоголь первого периода насыщен звуками думок; в «ТБ» — перенос фраз из былин; в присказках (по типу народных) Гоголь для звука жертвует смыслом.

— соль, насытившая раствор прозы; переходя к быту, Гоголь на него перенес приемы усвоенных думок и былин; там эти приемы «всерьез» (всерьез — повтор, гипербола, наращенье, рефрен, сравнение и т. д.); применяя формы, созданные для живописанья событий важных, к темам жизненной пошлости, Гоголь по Переверзеву создает эффект сознательного несоответствия формы с содержанием, как... новую, оригинальную форму; так открытие ноля и операции с отрицательными величинами индусских алгебраистов создали некогда новую эру для математики; Гоголь открывает новую эру приемом несоответствия, заставляя греметь и сверкать звуками... нос майора Ковалева, раздутый в гиперболу: «все, что ни есть, сидело на своем месте» (Н); «все, что ни есть на свете» — рефрен Гоголя (в стиле припева).

Эпический повтор, взятый тезою в первой фазе, становится антитезою во второй; по применение тезы, как антитезы, перелицовывает заново русскую прозу ⁶⁷.

Из переноса народных приемов вытекает задача перелицовки их: Гоголь в прозе омолодил «ветхий денми» повтор Гомера (как поздней Маяковский омолодил риторический троп, выветренный у Гоголя); повтор повтору рознь: повтор слова, группы слов, порядка их повторного появления, — в пределах предложения, в ряде их; повтор-рефрен (в пределах повести), повтор-стереотип (в пределах всего творчества Гоголя), повтор-жест, повтор-параллелизм, повтор простой, повтор, сплетенный с другими фигурами речи, — эти виды гоголевских повторов еще не изучены: можно сказать про юмор Гоголя: он — все; и — везде; стало быть: юмор ли он? Тоже — повтор: он — все, везде; он — нерв стиля Гоголя (вместе с гиперболой); касаясь его, касаешься целого фигур речи.

Гоголь расплавил фигуру повтора, дав ему и махровость, и гибкость; новые комбинации народных форм привились к после-гоголевской литературе как форма троекратного повторения слов в сопровождении прилагательного (часто в превосходной степени): «лужа, удивительная лужа, прекрасная лужа» (ОТ); «не понимаю, не понимаю, решительно не понимаю» (ЗС); «многие... весьма многие-с, очень многие-с» (Шп); эту форму подхватывает молодой Достоевский; ее утрирует «Петербург» Белого.

Повтор у Гоголя — стилевой фон, данный в росписи других фигур речи; он, как колоннада греческого зодчества, определяет все прочее; если повтор не изучен, то — ничто не изучено; а он — не изучен; Мандельштам, отмечая повтор частиц «не» и «ни», скользит с легкомысленной быстротой над богатством других видов повторов, отчего отметка им повторов на «не» — отметка букашек кунсткамеры с необнаруженными слонами.

Возьму метод Брика, примененный Бриком ⁶⁸ к систематике звуковых повторов; попытаюсь им охарактеризовать типы простого повтора слов. Брик различает повтор звука и группы звуков; последние по виду сочетания звука со звуком, в трехчленной группе «абв», например, — таковы: абв, авб, бва, ваб, вба; Брик разбирает места повтора в стихотворных двустрочиях, устанавливая четыре типа: 1) скреп: строчки двустрочия открываются повторной группой; 2) кольцо: звуковой повтор открывает и заканчивает строку; 3) стык (столк звуков): конец первой строки и начало второй сцеплены повтором; 4) концовка: повтор падает на концы строк; рифма — вид . Буду называть повтор по количеству слов: одночленным, двучленным, трехчленным и т. д.

Тип скрепа (а --- а ---) част.

Вот ряд примеров одночленного скрепа: «как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии» (СЯ): «так ли вымыто, так ли слажено» (Шп); «что яркости в зелени, что свежести в воздухе! Что птичьего крику в садах!» (МД, 2); повторы «как» и «что» даны в фигуре грамматического параллелизма; в первом примере — двух прилагательных: «как» (а) упоителен (б₁), как (а) (б₂) (аб₁-аб₂); в третьем — три параллельно сложеных фразочки типа: аб₁в₂ — аб₂в₂ — аб₃в₃; к одночленному скрепу относятся два повтора, заимствованные из народной поэзии (в сочетании с параллелизмами); ход на и и ход на «ни»; на и: «и леса, и пруды, и степи» (МН), «и манящее, и несущее, и чудесное» (МД), «и речи, и взгляд» (НПР). В «Веч.» более част этот ход; с опущением и напевно организованная фраза становится перечислением; утрата мелодизма за счет других стилевых особенностей в третьей фазе обусловливает редкость этого вида повтора. Типичнее скреп на «ни»: «ни ... ни... кузницы, ни всего» (НПР); «ни... лист... не шевелится... ни... души в поле» (СП); «не стану описывать... не упомяну ни о мнишках..., ни об утрибке... ни об индейках... ни о том соусе...» и т. д. (ОТ); «ни то, ни се, ни в огороде... ни » (МД); «ни груши, ни слива, ни иная ягода» (МД); «ни бумажки, ни перышка, ни соринки» (МД); «ни фресков, ни картин, ни бронз, ни цветов, ни этажерок... ни... книг» (МД). Применение последнего хода не случайно у Гоголя; он расширен в сознании до... отказа оформить собственное сознание, что связано и с тенденцией отказа Гоголя от породившего его класса, и с неумением усвоить быт иного класса; отсюда рефрен: «ни то, ни се». Социальное сознание оставляет свой след и на слоговой форме.

Тип кольца (а --- --- а) част: «не берет, да и » (ЗМ); «железо рубило железо» (СМ); «сила пересилила силу» (ТБ); «пехотный полк... не такого сорта, к каким принадлежат пехотные полки» (Шп); «грустно мне, заранее грустно» (СП); «взгляните на нос, — особенно, если он встанет с кем-нибудь говорить, — взгляните на нос» (ОТ).

Стык «Осмотрели и суку — сука точно была слепая» (МД): «полезли... чокаться: перечокались и в третий раз» (МД); зато концовка ( --- а --- а) — наиболее употребляемая Гоголем форма; к ней взывает мелодия гоголевской прозы: «какая вам нежба»?.. Вот вам нежба» (ТБ); «толкнул... в провал; и конь... полетел в провал» (СМ); «тут... будет... кузница... Увидели... кузницу; осмотрели и » (МД). Проходят комбинации четырех типов; сочетание скрепа с концовкой: «и речи, и взгляд, ну вот так и нежит, так и нежит» (НПР); сцеп кольца со стыком: «дядя Митяй пусть сядет! Садись, дядя Митяй!» (МД); сцеп стыка с концовкой и скрепом«пошли осматривать крымскую суку, ...которая уже... слепая... Осмотрели и суку — сука точно была слепая» (МД); «осматривали-осмотрели» — скреп; «сука-суку» — стык; «слепая-слепая» — концовочный повтор; между тремя повторами образуется кольцо: «пошли осматривать... суку, которая... слепая... осмотрели».

В изыске комбинаций элементов повтора, неведомых народному эпосу, — роскошь гоголевского повтора, в котором творчески воссоздается разговорная речь; не запись слагает ее, а заново вытворенность; средства — новая клавиатура повторов; немногострунной бандурой выглядит народный повтор; Гоголь организует рояль; и сочиняет на нем композиции — для четырех, шести, восьми рук.

Сложность выярчена в многочлен. Примеры простых многочленов: «Сиди вечно там на коне своем... Ты будешь сидеть там на коне своем» (абвг-абвг) (СМ); «разве я это сюда велел ставить тебе, любезный? Разве я это сюда говорил тебе ставить, подлец?» (МД); группа из восьми повторных или эквивалентных слов в целом сохраняет порядок; симметрия нарушена перевертами шестого и седьмого членов («ставить тебе» и «тебе ставить»); или «Теперь последний глоток и за славу всех христиан, какие живут на свете! И все казаки... выпили... последний глоток за славу всех христиан, какие ни есть на свете» (ТБ); или: «которого куреня большая часть переходила, туда и куренной атаман переходил; которого малая часть, та приставала к другим куреням» (ТБ); пример этот — пример уже сложного многочлена; первая фраза — повтор-концовка; вторая фраза началом рифмует с началом, являя скреп; целое двух фраз подано, как в скобках, в «которого куреня — к другим куреням»; повтор осложнен грамматическим параллелизмом, являющим логический контраст: «переходила-приставала», «большая часть — малая часть».

И в народной поэзии, и у Гоголя повтор не отчленим от параллелизма, коренящегося в нем так, как повтор — в звукописи (рифме ритме); звукопись — рудимент образа; фигура повтора сосредоточивает внимание на словесном образе; параллелизм, лежащий зерном в повторе, в свою очередь — зерно будущей смысловой тенденции; она проходит стадии зародышевого развития: сравнения (с переходом к метафоре) и гиперболы, примитивной индукции; в повторе грамматика, ритмика, логика еще имманентны друг другу; в приведенных примерах повтор сращен с параллелизмом; параллелизм в нем — то симметрия грамматических форм, то — повтор представлений, частей некоего искомого целого; пример словесного повтора-параллелизма: «Павел Иванович! Ах... Павел Иванович!.. Павел Иванович!.. Почтеннейший Павел Иванович. Душа моя, . Вот вы где, Павел Иванович! Вот он наш Павел Иванович! Павел Иванович!.. Вот я его поцелую, моего дорогого Павла Ивановича!» (МД). Девятикратный повтор «» при параллелизме: любезный, почтеннейший, душа моя, наш«один показывает... сюртук... другой... нос, третий несет, четвертая... шляпку, пятый — перстень, шестая — ножку, седьмой — галстук... осьмой — усы» (НИ); а₁б₁— а₂б₂—а₃б₃ и т. д.; одна часть симметрии — счет: один, другой, третий и т. д.; другая — перечисление: сюртук, нос, бакенбарды, шляпка и т. д.; целое: все, — как сумма благ Невского; параллелизм — преддверие к гиперболе-выводу: Невский есть все, ; «все, что ни есть на свете» — трафарет, проходящий сквозь все повести Гоголя; в нем — нечто от провинциала, попавшего в Петербург, куда Гоголь, «Никоша», рвался из Нежина; в «НП» народный параллелизм использован для иронии. Петербург насолил «салона»; повторы Гоголя второй фазы — сознательные гиперболы; Гоголь берет — шинель, нос, проститутку; нос — раздувается до луны: нос, нос, нос!

Шинель с «лапками под аплике» — спутница жизни. В результате же: «Не верьте Невскому!»

В том, как отработалась форма гоголевского повтора, сдвинувшего с места русскую литературу, сказалось наличие таких, а не иных социальных условий, определивших Гоголя; махровость повторов — не результат ли бытового раздерга?

Приведу ряд повторов; иные — с изысками; типа аб-ва-бв: «про мертвые души (а) и губернаторскую дочку (б), про Чичикова (ва), про губернаторскую дочку (б) и Чичикова» (в) (МД); типа аб₁в — аб₂— аб₃в и т. д. (указатели при б — отмечают не прямой повтор, а смену эквивалентных слов): «И наплечник в золоте, и золоте, и шапка в золоте, и по поясу , и везде золото, и все золото» (ТБ); а — повтор союза и; в — повтор слова «золото»; б_1—6 — перечисление, ведущее к гиперболическому обобщению; пример типа: а-бв — б-ав«побежал... к гумну — голубятня пропала; к голубятне — гумно пропало» (ЗМ); тип: а-б₁в₁ — а-б₂в₂ — а-б₃в₃ — а-б₄в₄. «Гм...» — сказал дед... — «Гм...» — произнес нос... — «Гм» — проблеял баран... — «Гум», — заревел медведь» (ЗМ); типа: абв₁г — абв₂г — абв₃г«А что это у вас, великолепная Солоха? А что это у вас, дрожайшая Солоха? А что это у вас, несравненная Солоха?» (НПР); вот четыре фразочки; они — фигурный кристалл; в первой фразовой паре повторы «широкий», «узенький» расположены крест-на́крест; в другой паре повторы слов «», «повозка» — друг под другом; в четвертой фразе повтору «и» противопоставлен повтор «ни»:

«Одна (а— зад (б) широкий (в), а (г) перед (д) узенький» (е):

а₁ — бв — г — де

«другая (а₂) — зад (б) узенький (ег) перед (д) широкий» (в):

а₂ — бе — г — дв;

«одна (а₁) была и (ж) бричка (з), и (ж) повозка» (и):

а₁ — жз — жи;

«другая (а₂) ни (к) бричка (зк) повозка» (и):

а₂ — кз — ки.

Вот уже приведенный отрывок из «МН», или — сеть повторов; я его разберу по фразам; для простоты считаю симметричные слова за повторные; а — парубок, парубок, парубок; б — я, меня, мне; в — награжу, награжу, подарю; г — тебя, тебя, тебе; д — найди, посмотри, погляди, погляди, посмотри, найди, найди; е — мою, мою, мои, мои; ж — мачеху, мачеху; к — на лицо, на шею, на ноги, на очи; м — они, они, они, они, они, они; н — по песку, по земле, по коврам, по терновнику; л — не смываются, не смываются, не смываются, не смоются, не глядят и т. д.; отрывок — скрещенье повторов, напоминающее сроенье колоннок, полуколонок; вот формулки фраз: «Парубок, я награжу тебя» (а—бв—г). «Я тебя богато награжу» (бг—в). «Парубок, найди мне мою мачеху» (а—дб—еж). «Она мучила меня» (ж—и—б). «Посмотри на лицо: она вывела румянец» (дк: и). «Посмотри на белую шею мою: они не смываются, они не смываются, они не смываются, они никогда не смоются, эти синие пятна от железных когтей» (дк—е: мл—мл—мл—мл). «Погляди на белые ноги мои: они — много ходили, не по коврам — по песку, по земле, по колючему терновнику» (дк—е: мл—н—н—н—н). «А на очи мои, посмотри на очи: они не глядят от слез» (к—е—дк: мл). «Найди ее, парубок, найди мне мою мачеху» (МН) (д—а—д—б—еж).

Кроме повтора слов — повторы групп; группа «дк—е» повторяется три раза; группа «дк» — повторяется три раза; «еж» — два раза; «мл» — пять раз и т. д.; средь повторов тень асимметрии выпуклит рельеф; это — «ни за что» и углом выходящее «синие пятна от железных когтей».

Повтор-параллелизм — основная фигура «ОТ»; первая глава «ОТ» — сплошной повтор: «какие смушки!.. Какой... дом..! Какие... груши у него в саду!.. Чего там нет!» (ОТ); тут же: «прекрасный человек... Иван Иванович. любит дыни... Прекрасный человек Иван Иванович! Его знает комиссар!.. Богомольный человек Иван Иванович... Очень хороший человек Иван Никифорович» (ОТ); повтор подан и тенями контрастов: «Иван Иванович — Иван », — «прекрасный — очень хороший»; и углит намеренно неповторное «тоже».

«ОТ»: назову фразу о чашке чая — a; повтор «поклонился и сел» — в«протянул руку к подносу» — с; а рефрен восклицания — d; отрывок примет вид:

ab = — ab — ac — — d — — ab = ab — ab — ac — — d

Я упростил склик повторов; до первого рефрена фраза судьи укорачивается: шесть, четыре, два, одно слово; после первого — фраза Ивана Ивановича, наоборот, удлиняется: два, четыре, пять слов; второй рефрен — контраст с первым: «боже мой» и «фу ты, пропасть».

Я бы мог без конца разнообразить примеры; то повтор подан в одних родах, падежах, числах, то — в разных: «усы, которым... усы, которые... усы, к которым...» (НП); или: «те же...; тот же...; то же...; словом все то же» (МД); «возле телег, под телегами и подальше от телег» (ТБ); повторные глаголы меняют времена и числа: «Это Э! говорю я... Э! сказали мы» (Рев). Часто повторы соединены в парные цепи; повторы рифмуют через повтор: аб—аб и т. д.; «да здравствуют гусары! — «Теремтемте!» «Шампанского!» «Теремтемте!.. Да здравствуют гусары!» (Игр); вокруг неповторного «шампанского» — рифмы по схеме: аб—ба; неповторное выпирает углом; сцепка двух пар дает треугольник; вот цепь из трех стыков, напоминающая параллелепипед: «Маниловка... а не Дорога в Маниловку: а Заманиловки тут... нет... Это тебе , а Заманиловки... не было» (МД); в парах част контраст (теза и антитеза); «Браво, гусар!..» — «Гусар » — «Браво, гусар!.. Лопнул гусар» (Игр); «браво», «лопнул» — теза и антитеза; или: «Нет, весь...» — «Нет, ». — «Нет, весь». — «Не весь». — «Нет, весь» (Игр). Часто Гоголь нарушает одну из симметрий; единственная асимметрия тогда — ось других симметрий: «знаем мы вас, как вы плохо играете», — сказал Ноздрев, выступая шашкой. — «Давненько я не брал в руки шашек», говорил Чичиков, подвигая... шашку» (МД); пара фраз повторена дважды; следующая пара начинает третично с повтора: «знаем мы вас» и с «давненько... не брал в руки»; ждешь повтора «шашек»; вместо него: «Э, э! Это, брат, что?» (МД); «такие талии, какие» и т. д. — «тоненькие, узенькие»; ждешь — продолжения; вдруг — «а » (НП); «отправлялся к частному; ... сказали... спит; ...пришел в десять..., сказали... спит ... сказали...; ждешь — «спит», вместо него — «нет... дома» (Ш).

Часто: подмена параллелизма сходства параллелизмом контрастаглаза большие и рот; у Ивана Никифоровича — глаза маленькие и нос; голова у Ивана Ивановича — редька хвостом вниз— редька хвостом вверх; Иван Иванович лишь после обеда лежит в рубашке идет гулять; Иван Никифорович весь день лежит на припеке, а вечером — никуда не хочет итти; рост контрастов ведет к разрыву параллелизма, но — в скобках параллелизма: Иван Иванович сердится, в суп; Иван Никифорович любит купаться; скобки — остались: внутри них — несоответствие; но Гоголю и этого мало; дав неповторность, он и ее нарушает; параллелизм въюркивает, так сказать, с черного хода: надо и контраст включить в цепь повторов первой главы «ОТ»: у Ивана Ивановича — «детей... не было»; но зато — «у Гапки есть дети» (ОТ); параллелизм от рикошета «Гапкиных детей» означает, что у Ивана Ивановича детей от себя — не было; — были; «тому судьба дала... лошадей, и он равнодушно ; другой, которого сердце горит лошадиною страстью, ; ... тот имеет отличного повара, но... маленький рот...; другой имеет рот величиной с арку Главного штаба» (НП); первая пара фраз — сочетание скрепа с концовкой; повтором связаны середины фраз: «лошадей — лошадиною»; вторая пара, являя скреп, напоминает кольцо; грамматическая симметрия: «тому — другой», «лошадей — лошадиною», «тот имеет — другой имеет»; антитетичны: «— идет пешком», «имеет повара — есть картофель», «рот маленький — рот с арку».

К повторам-параллелизмам применяет Гоголь приемы композиторов, вводящих в созвучие диссонанс; ходы подобны нон-аккордам, разрешаемым в терциях. Повтор порой — план, как в «НП», открывающем фабулу картиной Невского: «Начнем с раннего утра» (описание утра); далее — повторный возврат к времени: «в двенадцать часов» (дан полдень); «но чем ближе к двум», «с четырех», «»; повторный возврат открывает абзац; когда повтор заключает абзацы, становясь концовкой абзацев, имеем повтор-рефрен.

Пример рефрена — восклицание, сводящее к единству обе половинки сложного повтора в «ОТ»: «боже мой» и «фу ты, »; рефрен и фраза в «МН», стоящая в начале ткани повторов и ее заканчивающая: «Парубок, найди мне мою мачеху»; здесь рефрен — повтор ткани повторов; чаще он лишь окантовывает абзацы, как в «Н», где три абзаца кончаются сходственно; первый кончается на — «вскрикнул — и проснулся... «Неужели это... был... сон?» Через абзац: «С воплем... — и проснулся: «Неужели и это... был... сон?» Через абзац: «И проснулся. И это был... сон». Иногда рефрен перерастает отрывок, концуя главы, принимая вид обобщения и связуясь с содержанием целого; и таков рефрен глав «Н», повествующий о том, что «»; в конце «Н» рефрен развивается в рассуждение непонятности темы «Н»; он — ось сюжета; его резюмируя и напоминая музыкальную коду. Другой вид , относимой ко всему рассказу, — повторная фраза «ЗС»: «Ничего... Ничего... Молчание!» Повторяясь, она оттеняет по-новому содержание, ей предшествующее: звучит иронически, трагически, юмористически; переменяется ее тональность, знаки препинания в ней, но не слова; мелодии ее: разгон, разгон; и — претык: ... Есть рефрены-стереотипы, общие всем повестям; на них печать миросозерцания; стереотипы становятся категориями; таково «все, »; фразу вы встретите: и в «ТБ», и в «СМ», и в «Н», и в «МД»; здесь предел обобщения типа повторов; другой стереотип, — обобщающий другой тип, — ход на «ни... ни...»: «ни толстый, ни », «ни старый, ни молодой»; он — умозаключение, которого большая посылка есть «все», малая — «ничего», а вывод — «ни то, ни сё»; об этих стереотипах я буду говорить ниже.

Между ритмом, звукописью, повтором, параллелизмом, взывающим к натуре изобразительности, и содержанием этой изобразительности у Гоголя разрыва — нет; слоговые ходы надо брать в цепи их; целое коренится в стиле, еще до слоговых оформлений: в звучащем ритме; оно продолжается в способ видеть жест образа; приходится для уразумения ограничить сферу разгляда приема; потом — горизонт разгляда раздвинуть; и показать, как прием переходит в прием: той же сферы, иль смежной; говоря о повторе, сознательно соскальзываешь то на параллелизм представлений, то на повтор звуков; звукопись, повтор, параллелизм суть: подпочва, почва и растительность почвы в участке разгляда, где ритм, стиль, слог, образ и смысловая тенденция гармонично увязаны.

Гоголь — параллелист — дает соответствия: его словесность ответствует ритмике; слоговая рисовка предметов — ответствует гимнастике его глазных мускулов: умению произвольно менять перспективы и подавать предметы то в сдвиге осей, то в раздвиге их, т. е. в принципах Сферической перспективы, о чем скажу ниже. Слова — вот к чему: рефрен Гоголя связан с жестом, определяясь им; многие гоголевские рефрены сопровождают повтор жеста его героев: рождаясь, как музыка, повтор в жестовом рефрене становится средством характеристики, во многом сохраняя связь с ритмом; в приведенном выше примере пять раз повторяется: «поклонился и сел»; повтор рисует всю фальшь галантности Ивана Ивановича; повтор — рефрен жеста: психологическая характеристика.

Говоря о рефрене— средство; цель — психологическая характеристика; повторы-стереотипы Гоголя чаще — логические характеристики.

Жестовой рефрен сопровождает многих «героев» Гоголя; он подается повторною фразой; Афанасия Ивановича сопровождают два жеста; до смерти Пульхерии Ивановны он «улыбался, сидя в своем стуле» (СП), «смеялся, сидя, согнувшись на своем стуле» (СП), «слушал с тою же улыбкой» (СП), «сидел, согнувшись, и... » (СП) и т. д.; жестовой рефрен — почти словесный рефрен; после смерти Пульхерии Ивановны Афанасий Иванович «мутными глазами глядел» (СП), «посмотрел смутно» (СП), «взгляд... был... бесчувственен» (СП) и т. д. Рефрен судьи в (ОТ): «» с губы (ОТ), нос «потянул с верхней губы... табак» (ОТ), «» (ОТ); назвав пляшущую ногу городничего «пехотою», Гоголь не унимается: «чем быстрее действовал... пехотою, » (ОТ), «ссорился со своею пехотою», «не мог управиться с » (ОТ); а боковой ход Чичикова? «Вошел боком» (МД), «раскланивался... набок» (МД), «покося... глазом вбок» (МД), садился «в кресле не по средине, но наискось» (МД), «наклонением головы (МД); обворожил даму «набок», «боком», «вбок» — жестовой рефрен Чичикова: в конце поэмы — вывод из жеста: «» (МД); другой лейт-мотив Чичикова: «потянувши... воздух на свежий нос поутру» (МД), «выщипнул две волосинки» (МД), «вытянул вперед нос» (МД), «подымал только нос... », «потянул... в самый нос, что заставило его чихнуть», «чихнул... громко» (МД); из рефренов «нос» и «боком» строится вывод: — Наполеонов нос; тема носа «МД» связана с носологией Гоголя; о ней толкует Виноградов; «нос» — один из стереотипов творчества Гоголя: он — символ величия ничтожеств; в рассказе «Н»: нос — «все, ». «Величие» Чичикова открыли капиталисты: Муразов и Костанжогло; «носология» Гоголя — гипербола-миф о грядущем капиталисте, неясном Гоголю.

Я бы мог утроить примеры жестового рефрена (чубук Манилова, жест Собакевича, подмиг Башмачкина и т. д.); он и словесный рефрен: оба рождены ритмом; и оба связаны и с изобразительностью, и с простым повтором; повтор у Гоголя — сама почва рождения слоговых ходов, корнями уходящих в него; систематика фигур вне сплетения их с повтором порою бесплодна; Гоголь не поддается чистой морфологии; она дана вместе с эмбриологией.

повтора.

Примечания

⁶⁷ Сюда Переверзев. «Творчество Гоголя», гл. V, стр. 50—52.

⁶⁸ «Поэтика» (сборник, опубликованный в Ленинграде в 1919 г.). Статья Брика «Звуковые повторы».