ПО ПОВОДУ ОДНОЙ РЕЦЕНЗІИ.
Въ «Русскомъ Вестнике» (1893, V) выступилъ уже после моего ответа г. Витбергу анонимный критикъ, не остановившiйся ради защиты г. Витберга передъ прiемами, не имеющими ничего общаго съ литературной честностью. Такъ по поводу сделаннаго мною въ первомъ томе библiографическаго обзора литературы о Гоголе онъ позволилъ себе отметить на странице 15 моей книги (въ перечне статей) несуществующiй пропускъ «весьма замечательной и ценной статьи г. Трахимовскаго о Марье Ивановне Гоголь», — тогда какъ напротивъ статья г. Трахимовскаго указана мною именно на 15 странице, см. тринадцатую строку снизу, а затемъ неоднократно и настоятельно рекомендуется вниманiю читателей (см. стр. , —204 и перваго тома, причемъ на стр. 58 прямо сказано: «Мы особенно рекомендовали бы для более обстоятельнаго знакомства съ личностью М. И. Гоголь статью М. А. Трахимовскаго». Далее критикъ настаиваетъ на возмутительной клевете, будто я желаю подорвать авторитетъ изследованiй о Гоголе г. Кулиша, хотя какъ разъ наоборотъ я везде отношусь къ нимъ съ полнымъ уваженiемъ, и уже раньшекатегорически, что «я отнюдь не желалъ набросить тень на прекрасный и вполне добросовестный трудъ г. Кулиша» (т. II, стр. 160, 2 примеч.). Далее г. критикъ, неудачно стремится, по следамъ г. Витберга, подорвать доверiе къ сообщенiямъ покойнаго друга Гоголя Данилевскаго. Мы отметили некогда, что г. Витбергу, «не пришло въ голову», что Э. А. Шанъ-Гирей, которою пленился Данилевскiй въ 1831 г., могла одинаково блистать и въ 1831 г., будучи 16 летъ, и въ 1841 г. въ 26 летнемъ возрасте. Его защитникъ выражаетъ теперь сожаленiе, что я «посетилъ этого стараго и близкаго прiятеля Гоголя, когда Данилевскiй уже ослепъ и пришелъ въ совершенную дряхлость». Но это снова дерзкая ложь, крайне безцеремонная со стороны человека, очевидно и въ глаза не видавшаго Данилевскаго, такъ какъ последнiй былъ вполне бодрымъ старикомъ и безусловно сохранилъ память (ведь живы же наконецъ люди, знавшiе его въ последнiе годы!), и притомъ критику опять «не пришло въ голову», что теперь негде искать молодыхъ сверстниковъ Гоголя, и что, безъ сомненiя, отъ меня не зависело принадлежать къ более раннему поколенiю. После этого неудивительно, что г. критикъ, выхвативъ изъ моего перечня статей и сочиненiй о Гоголе единственный «Новомъ Времени»), и пропускъ обозначенiя года изданiя книги Аристова о Гоголе, хотя это никого, конечно, затруднить не можетъ, позволяетъ себе утверждать, будто перечень составленъ неудовлетворительно. Но я могу скорее опасаться противоположнаго упрека въ изобилiи библiографическихъ указанiй въ труде, отнюдь не имеющемъ спецiальнаго библiографическаго характера. Наконецъ г. критикъ упрекаетъ меня, будто я «боюсь уронить себя (!) чрезмернымъ пристрастiемъ къ человеку, (sic) ретрограднымъ образомъ мыслей», и осуждаетъ мое недовольство темъ, что Гоголь не гнушался протекцiей вполне ничтожныхъ передъ нимъ вельможъ. На это отвечу, что я не запрещаю критику «Русскаго Вестника» держаться его молчалинскихъ взглядовъ, но лично для себя считаю за честь оставаться на стороне убежденiй Чацкаго. Во всякомъ случае признаю за собой право заранее отказаться отъ продолженiя подобной полемики и открыто заявить требованiе, чтобы однажды опровергнутыя мною возраженiя по крайней мере не повторялись голословно, безъ новыхъ доводовъ, а также, чтобы более не пускались въ ходъ искаженiя, передержки или придирки къ типографскимъ опечаткамъ. Требованiе это заявляю открыто, среди белаго дня и при множестве живыхъ свидетелей.