Глава CIV.
Следующимъ вопросомъ, важнымъ при определенiи условiй, при которыхъ создавалась „Переписка съ друзьями“, является проверка другого заявленiя Гоголя въ предисловiи: „выбираю самъ“ — говоритъ онъ — „изъ моихъ последнихъ писемъ, которыя мне удалось получить назадъ̀ более относится къ вопросамъ, занимающимъ ныне общество“ и проч. Безъ всякаго сомненiя, слова эти далеки отъ буквальной точности уже по одному тому, что объ этомъ мы нигде не находимъ ни слова во всей напечатанной переписке какъ Гоголя, такъ и его друзей, а безусловное и намеренное устраненiе всехъ относящихся сюда следовъ и притомъ съ гр. А. П. Толстымъ и съ содержанiемъ адресованномъ къ нему писемъ въ „Выбранныхъ Местахъ“; следовательно, какое бы значенiе ни придавали мы этимъ строкамъ, но во всякомъ случае между двумя указанными утвержденiями Гоголя существуетъ некоторое несоответствiе, не позволяющее ихъ оба принимать безъ дальнейшей критики. По всему сказанному нами раньше мы склоняемся къ тому предположенiю, что фактъ возвращенiя писемъ автору имъ сильно преувеличенъ и что, если письма и возвращались, то поступали въ печать после такой существенной переработки, что обыкновенно содержанiе статьи составлялось не изъ одного, а изъ несколькихъ писемъ или еще чаще изъ общаго содержанiя переписки съ какимъ-либо однимъ или несколькими лицами; основныя мысли являлись въ новыхъ комбинацiяхъ, при чемъ передъ умственнымъ взоромъ автора могли въ одной и той же статье даже меняться лица, къ которымъ онъ обращался мысленно съ речью. Отъ первоначальныхъ источниковъ оставались только намеки или въ некоторыхъ случаяхъ общая канва. Подтвержденiе этому мы видимъ прежде всего на статье: „Женщина въ свете“.
По нашему мненiю, статья „Женщина въ свете“ составлена первоначально именно по указаннымъ Н. С. Тихонравовымъ письмамъ Гоголя къ А. О. Смирновой, но такъ какъ Гоголю было неудобно удержать безъ переменъ всякiя щекотливыя подробности, касающiяся семейнаго положенiя, возраста и вообще личныхъ особенностей корреспондентки, то все это слегка видоизменено и вместо некоторыхъ откровенныхъ упрековъ данной особе, мы встречаемъ въ статье напротивъ изображенiе ея нравственныхъ достоинствъ, заимствованныхъ у другой личности — С. М. Соллогубъ, поставленной въ подлинномъ письме напротивъ въ примеръ Смирновой. Право на такое предположенiе мы имеемъ въ виду замечанiя самого Гоголя въ его письме къ Щепкину по поводу Н. М. Загоскина, изображеннаго въ „Развязке Ревизора“ въ лице Семена Семеновича: „Семену Семеновичу нужно дать более благородную замашку, чтобы не сказали, что онъ взятъ съ Мих. Ник. Загоскина“. Теми же самыми соображенiями деликатности, очевидно, и еще въ гораздо большей степени руководился Гоголь и въ статьяхъ, касающихся А. О. Смирновой: „Женщина въ свете“, „Чемъ можетъ быть жена для мужа въ простомъ домашнемъ быту, при нынешнемъ положенiи вещей въ Россiи“. Кроме того на такую переработку первоначальнаго текста писемъ, быть можетъ по памяти, указываетъ выше приведенное место одного письма къ Смирновой: „Письма эти были къ помещикамъ, должностнымъ людямъ; письмо къ вамъ о томъ, что̀ можетъ делать губернаторша, попало тоже туда, а потому вы не удивляйтесь, что оно пришлось вамъ не совсемъ кстати: я написалъ его вамъ, уже имея въ виду многихъ другихъ“.*
какую-нибудь мысль въ одной изъ своихъ статей въ примененiи къ определеннымъ обстоятельствамъ, въ другихъ случаяхъ развивалъ ее глубже и подробнее и придавалъ ей более общее значенiе, вследствiе чего у него могутъ быть замечены частыя повторенiя, обычныя вообще у людей, привыкшихъ часто и открыто излагать свои взгляды на жизнь. Примеры мы не разъ встретимъ ниже; теперь же отметимъ въ статье „Женщина въ свете“ следующiя строки: „всякому теперь кажется, что онъ могъ бы наделать много добра на месте и въ должности другого, и только не можетъ сделать его въ своей должности. Это причина всехъ золъ“. Ту же мысль встречаемъ въ статье „Русскiй помещикъ“: „всякiй долженъ служить Богу на своемъ месте, а не на чужомъ“. Наконецъ, очевидно, та же самая мысль положена въ основанiе статьи: „Чей уделъ на земле выше?“ Последняя коротенькая статейка, являющаяся какъ будто бы ответомъ на запросъ какого-то У—скаго, въ сущности просто повторяетъ одно изъ техъ же убежденiй Гоголя, съ разными варiацiями, которое онъ излагалъ въ беседахъ и письмахъ Языкову, Данилевскому, Смирновой, Вiельгорскимъ, наконецъ во второмъ томе „Мертвыхъ Душъ“. Такъ въ письме къ Данилевскому (1844 г.) изъ Франкфурта Гоголь говоритъ: „вопросъ въ томъ, для чего взята нами должность? Если взята для себя, она будетъ скучна; если взята для другихъ, вследствiе загоревшагося въ душе желанiя служить другому, а не себе, она не будетъ скучна. Все наслажденiя наши заключены въ пожертвованiяхъ“ Въ этой же статье Гоголь замечаетъ, что участь получившаго одинъ талантъ лучше, нежели получившаго пять, „именно оттого, что онъ не пользовался известностью и не вкушалъ очаровательнаго напитка земной славы“, подобно тому, какъ въ одномъ письме къ графине Л. К. Вiельгорской онъ называетъ известность худымъ паспортомъ на тотъ светъ.
Возвращаясь къ разбираемой статье, заметимъ, что Гоголь задался въ ней целью объяснить своей предполагаемой знакомой, что̀ можетъ полезнаго сделать женщина въ своей скромной сфере. Въ этомъ отношенiи статья „Женщина въ свете“ преследуетъ ту же цель, что̀ и статья: „Чемъ можетъ быть жена для мужа“. Первая статья служитъ, повидимому, ответомъ на жалобы и недоуменiя какой-то уважаемой авторомъ молодой особы, неудовлетворенной безполезностью своей роли въ обществе и неименiемъ случая оказать помощь мужу, не занимающему никакой ответственной должности, быть полезной детямъ, которыхъ у нея еще нетъ, заниматься хозяйствомъ въ поместье и вообще посвятить себя какой-нибудь определенной и плодотворной деятельности. Предполагаемая молодая особа представлена прекрасно сознающей сущность каждой изъ названныхъ обязанностей, которыя она съ радостью готова была бы взять на себя, но не имеетъ къ тому случая; свое пониманiе этихъ обязанностей она выразила, по словамъ статьи, „такъ хорошо, какъ до сихъ поръ еще никогда не выражались “. Н. С. Тихонравовъ полагалъ, что этимъ лицомъ могла быть С. М. Соллогубъ, что̀ въ самомъ деле представляется весьма вероятнымъ въ виду совпаденiя многихъ довольно существенныхъ признаковъ: С. М. Соллогубъ действительно всегда тяготилась пустой светской жизнью и по скромности не играла въ свете той роли, на которую имела все права по рожденiю, уму и воспитанiю; она же, какъ справедливо указалъ академикъ Тихонравовъ, обладала приписываемой ей „высшей красотой — чистой прелестью какой-то особенной, одной ей свойственной невинности“. „Эту невинность“, говорилъ ей Гоголь, „я не умею определить словомъ, но въ ней такъ и светится всемъ ваша голубиная душа. Знаете ли“, продолжаетъ онъ, — „что мне признавались наиразвратнейшiе изъ нашей молодежи, что передъ вами ничто дурное не приходило имъ въ голову“ и проч. Далее „небесное безпокойство о людяхъ“, „ангельская тоска о нихъ“ и проч. — все это изъ всехъ знакомыхъ Гоголю дамъ действительно больше всего подходило именно къ С. М. Соллогубъ, личности въ высшей степени светлой и привлекательной, съ чистой, такъ сказать, кристальной душой и гораздо более способной влiять нравственнымъ авторитетомъ высокоцеломудренной и честной натуры, нежели блистать въ обществе теми внешними преимуществами, которыя особенно ценятся въ свете. О С. М. Соллогубъ Гоголь прямо выражался въ письме къ Смирновой, что „душа ея какъ будто еще небеснее прежняго, и ангельства въ ней еще больше“ и советовалъ всякiй разъ, когда случится „вести разговоръ съ молодымъ ветрогономъ или изношеннымъ старичишкой, воображать, что тутъ же сидитъ Софья Михайловна, и все будетъ хорошо“. Все это вполне основательно указано Тихонравовымъ. Но дело въ томъ, что письмо надписано: графине ...ой, а не Соллогубъ, и отнесено къ 1846 г., когда С. М. не могла уже жаловаться, что не можетъ быть полезной детямъ, такъ какъ у нея былъ уже тогда сынъ Александръ и дочь Софья, прозванная Беби, и, какъ видно изъ напечатанной нами переписки Вiельгорскихъ съ Гоголемъ, она была напротивъ уже совершенно погружена въ свои семейныя обязанности, въ которыхъ находила высшее наслажденiе жизни. Кроме того, Гоголь, затрогивая те же самые вопросы, что̀ и въ статье, писалъ еще прежде Смирновой, что ему „иногда случалось быть свидетелемъ, какъ женщина овладевала всеобщимъ разговоромъ; разговоръ вовсе не былъ какой-нибудь нравоучительный, но однакожъ много было сказано такого, которое какъ-то невольно дошло до души, а между разговаривавшими были, однакожъ, очень развратные, но никому не было скучно. И после разговора, какъ будто невольно почувствовалось какое-то благоуханiе, точно какъ бы въ комнате покурили чемъ-то прiятнымъ“. Здесь следовательно имелись въ виду наблюденiя более общаго характера. Наконецъ, что статья „Женщина въ свете“ безусловно „сестра и я, мы очень любопытны знать, кому вы пишете первое ваше письмо, которое намъ такъ понравилось, т. -е. „Женщина въ свете“. Затемъ Гоголь говоритъ въ статье: „едва вышли вы замужъ за человека благороднаго, умнаго, имеющаго все качества, чтобы сделать счастливою жену свою, какъ уже, наместо того, чтобы сокрыться въ глубину вашего домашняго счастья, мучитесь мыслью, что вы недостойны такого счастья“ — выраженiе, опять какъ будто отвечающее на слова С. М. Соллогубъ, после описанiя ея семейнаго счастья, что она чувствуетъ, „что всего этого недостойна“. Слова: „не убегайте света, среди котораго вамъ назначено быть; не спорьте съ Провиденьемъ“, также могли бы относиться не только къ А. О. Смирновой, но и къ С. М. Соллогубъ. Далее жалоба на „выдохшееся светское общество, которое безлюднее самаго безлюдья“ въ разныхъ варiацiяхъ встречается постоянно въ письмахъ Смирновой отъ 24 октября 1844, а отчасти и въ письме отъ 24 декабря того же года. Изъ всехъ этихъ справокъ и сличенiй общее заключенiе является такое: статья „Женщина въ свете“ написана подъ впечатленiями отъ переписки Смирновой, но все упреки и осужденiя, неприличныя въ печатномъ воспроизведенiи писемъ, заменены наставленiями более деликатнаго и смягченнаго характера, при чемъ въ корреспондентке признаются именно те идеальныя черты, въ которыхъ Гоголь отказывалъ Смирновой и какiя приписывалъ С. М. Соллогубъ. Не знаемъ только, на какомъ основанiи С. Т. Аксаковъ положительно
Отметимъ въ заключенiе, что въ эту же статью „Женщина въ свете“ Гоголь включилъ одну мысль, уже выраженную имъ въ первой части „Мертвыхъ Душъ“: все место, касающееся обременительной для чиновниковъ страсти ихъ женъ къ нарядамъ, вовлекающей ихъ въ лишнiе расходы и заставляющей брать взятки, представляетъ переработку и дальнейшее развитiе мысли, высказанной отъ лица Чичикова въ VIII главе перваго тома, „Мертвыхъ Душъ“: „ведь известно, зачемъ берешь взятку и покривишь душой: для того, чтобы жене достать на шаль или на разные роброны, провалъ ихъ возьми, какъ ихъ называютъ! А изъ чего? чтобы не сказала какая-нибудь подстега Сидоровна, что на почтмейстерше лучше было платье, да изъ-за нея бухъ тысячу рублей“.
„Женщина въ свете“ (напр. „дамскiя общества въ губернiяхъ заражены, более, чемъ где-либо въ столицахъ, страстью рядиться: источникъ взиманiя взятокъ и всякихъ несправедливостей для ихъ мужей“ и проч.), а во второй половине — отчасти къ той же статье (ср. въ статье: „Женщина въ свете“: „Душа жены — хранитель талисманъ для мужа, оберегающiй его отъ нравственной заразы; она есть сила, удерживающая его на прямой дороге, и проводникъ, возвращающiй его съ кривой на прямую“ и въ письме: „вамъ нужно заниматься делами своего мужа, чтобы уметь быть полезной ему благоразумнымъ советомъ въ деле трудномъ, и вообще во всякомъ деле, чтобы исполнить значенiе женщины — быть истинной помощницей мужа въ трудахъ его, чтобы исполнить долгъ верной супруги“), отчасти къ статье: „Что̀ такое губернаторша“, что̀ впрочемъ уже доказано Н. С. Тихонравовымъ. Наконецъ письма къ Смирновой отъ 24 сентября и отъ декабря весьма близки по содержанiю къ статье: „Чемъ можетъ быть жена для мужа“ и проч. Все это, очевидно, только еще разъ подтверждаетъ высказанную выше мысль о способе переработки Гоголемъ матерiала, извлекаемаго изъ писемъ, след. нельзя видеть противоречiя последнему моему указанiю въ справедливомъ замечанiи Н. С. Тихонравова, что „статья эта не можетъ“ (мы прибавили бы для точности слово „служить характеристикой отношенiй А. О. Смирновой къ мужу“, такъ какъ „ей данъ общiй характеръ“. Это и есть именно то, что̀ мы надеемся теперь доказать, но чего не могли обставить подробными доказательствами въ нашемъ „Указателе къ письмамъ Гоголя“. Такiя замечанiя, какъ: „въ васъ нетъ характера, признавая характеромъ “ и проч. могли быть сделаны и неоднократно делались Гоголемъ именно Смирновой, также какъ советы молитъ Бога о крепости и предостереженiя: „вы оба расплыветесь и распуститесь среди жизни, какъ мыло въ воде“, на ряду съ непосредственно следующимъ признанiемъ нравственныхъ достоинствъ и добрыхъ качествъ обоихъ супруговъ. Нельзя не заметить только, что ни въ одномъ изъ действительно посланныхъ Гоголемъ писемъ вовсе нигде нетъ техъ непонятныхъ странностей, какъ здесь въ его советахъ распределять деньги по кучамъ и въ восклицанiи: „дрянь и тряпка сталъ всякъ человекъ“. Всемъ этимъ Гоголь какъ будто нарочно блеснулъ передъ обширной публикой, считая свои советы ве́рхомъ практической мудрости.
О статье: „Что̀ такое губернаторша?“ Н. С. Тихонравовъ делаетъ заключенiе, что большое письмо, приложенное къ письму отъ 4 iюля 1846 г. и упоминаемое въ немъ, представляетъ первоначальную редакцiю этой статьи, воспроизводящей наставленiя, высказанныя въ письмахъ отъ 25 и 28 iюля 1845 г.; но мы видели подлинникъ письма, буквально сходный съ данной статьей, вследствiе чего должны необходимо отождествить съ нею „большое письмо“. Но дело въ томъ, что оно писалось прямо въ виде и неизбежно много разъ переделывалось, такъ какъ въ начале статьи, очевидно, принято въ соображенiе письмо Смирновой отъ 14 мая 1846 г., где говорится, какъ и въ статье, о возвращенiи Смирновой изъ Москвы въ Калугу (въ статье только не названо имя города, откуда она возвращалась) и наконецъ встречается буквально повторенное выраженiе Смирновой, что калужское общество испорчено въ корне, опровергаемое здесь. Между темъ ниже следуетъ ответъ на письмо отъ 14 января 1846 г., въ которомъ называются по именамъ предшествовавшiя Смирновой губернаторши Оболенская и Жуковская и сделаны ихъ характеристики. Еще далее почти буквально воспроизводится, какъ указано и Н. С. Тихонравовымъ, содержанiе письма отъ 28 iюля 1845 г., такъ что не только некоторыя мысли, но и целыя выраженiя Гоголя корреспондентке пришлось прочитать уже вторично въ „большомъ письме“ (напр. следующее выраженiе о страсти женщинъ рядиться, что она „источница взятокъ, несправедливостей и всехъ мерзостей“ и проч.), но опять рядомъ съ этимъ выраженiемъ находимъ упоминанiе о княжне Оболенской, о существованiи которой Гоголь узналъ только уже изъ письма Смирновой отъ 14 января 1846 г.. При такихъ условiяхъ определить сразу постепенность въ редакцiяхъ письма дело крайне трудное, вследствiе чего и неудивительна встретившаяся у Н. С. Тихонравова неточность, а равно и приводимое имъ безусловно ошибочное предположенiе И. С. Аксакова, полагавшаго, будто „Самаринъ, который въ переписке съ Гоголемъ, сообщаетъ ему еженедельныя письма Александры Осиповны, въ которыхъ она подробно описываетъ ему и всякое новое лицо, и всякое новое калужское событiе; да къ тому же Самаринъ жилъ съ Оболенскимъ“. Все это сплошь неверно: какъ имя Оболенской, такъ и многое изъ того, что̀ происходило въ Калуге, Гоголь узналъ просто отъ самой Смирновой, что̀ становится совершенно очевиднымъ при перечитыванiи ихъ переписки, а съ Самаринымъ онъ почти вовсе не состоялъ въ переписке и, уже конечно, последнiй не пересылалъ ему писемъ Смирновой. Далее Гоголь настойчиво повторяетъ сделанное имъ сравненiе Калуги съ лазаретомъ и отвечаетъ на жалобы Смирновой о губернскихъ мерзостяхъ, о которыхъ речь идетъ еще въ письме отъ 14 января 1846 г.; также, какъ и тамъ, Смирнова говоритъ о томъ, „сколько ею узнано, сознано, перечувствовано, испытано въ теченiе трехъ месяцевъ“ въ Калуге, на что Гоголь „вы сами говорите, что въ небольшое время пребыванiя вашего въ Калуге узнали Россiю больше, чемъ во всю прежнюю жизнь“. После всехъ сделанныхъ указанiй мы, кажется, имеемъ право заключить, что и эта статья, переписываясь и переработываясь Гоголемъ несколько разъ, вместе съ темъ постоянно изменяла порядокъ и связь мыслей.
Наконецъ любопытно, что многiе изъ прежнихъ советовъ Гоголя были уже отстранены Смирновой, которой казалось труднымъ исполнить ихъ, тогда какъ статья „Что̀ такое губернаторша“ совершенно игнорируетъ это и настаиваетъ на не разъ уже высказанныхъ мысляхъ: „Вы напрасно начинаете думать вновь, что ваше присутствiе относительно деятельности“ и проч.