Гоголь Н. В. (биография, вариант 5)
Болезнь

Болезнь

После неудачи с благотворительной акцией «учителя и наставника» заняли дела совсем иные. В конце 1843 года в своем журнале «Москвитянин» М. П. Погодин напечатал литографию, представляющую Гоголя, по портрету Иванова. Картина в свое время была подарена писателем своему другу в знак благодарности за гостеприимство. Но Николай Васильевич совсем не ожидал, что Погодин посмеет воспользоваться ею без его ведома. Тем более что Иванов изобразил его на портрете в таком неприглядном виде: в халате и с растрепанными волосами. Его уронили лицом в грязь, вместо того чтобы по-дружески поднять на пьедестал!

Гоголь был сильно расстроен. В это время граф А. П. Толстой и графиня Вильегорская пригласили его погостить в Париж – развеяться. И он поехал.

В Париже ему стало совсем не по себе. Он не желал ни гулять по городу, ни ходить по театрам и музеям. Даже французская кухня его не вдохновляла. Он сидел, запершись в своей комнате, и читал трактаты старинной теологии и современные литургические сборники. Иногда у него возникало желание обсудить некоторые отрывки Священного Писания с графом.

Почти каждый день он ходил в русскую церковь на Нёв-де-Берри помолиться и взять новые духовные книги. Вскоре пришло сообщение, что его выбрали почетным членом Московского университета. Но он воспринял эту новость безразлично.

Париж вскоре наскучил Гоголю и он, сникший и сильно похудевший, вернулся во Франкфурт. Жуковский обеспокоился состоянием писателя и написал Смирновой, чтобы она попросила государя о помощи Гоголю. Ведь он уже столько лет жил исключительно за счет друзей.

Смирнова, будучи по-прежнему очень привлекательной женщиной, отправилась к Николаю I похлопотать за «учителя». Она была поражена, узнав, что государь даже не знал, что «Мертвые души» принадлежат перу Гоголя, и посоветовала ему обязательно прочесть поэму, тем более что, по ее словам, в ней много патриотического. Через какое-то время пенсия была назначена: три тысячи серебром в год.

Растроганный Гоголь решил выразить свою благодарность С. С. Уварову. Но чувство меры, как это часто бывало, ему отказало. Зато Уваров с гордостью показывал письмо всем подряд. Стали поговаривать, что писатель готов продать себя за кусок сахара.

Но самому Гоголю все эти отклики были неизвестны. Он успокоился и мог теперь думать только… о своей болезни. Все чаще в письмах он жаловался на свое состояние, на невозможность работать из-за своего здоровья.

как с публичными хвалебными высказываниями, так и с критикой.

Выразив свою волю, он написал священнику и попросил его приехать, поскольку решил, что умирает. Священник примчался, но причащать писателя отказался, ибо признаков конца не наблюдалось. Зато он уговорил Николая Васильевича поехать полечиться в Висбаден.

Гоголь лечился то тут, то там, но лучше ему не становилось. Писать он не мог, зато частенько перечитывал то, что уже написал. И чем дальше, тем больше понимал, что второй том не соответствовал великому замыслу. И вот в июле 1845 года он бросил в огонь свою рукопись. Сгорел пятилетний труд, который и так дался ему очень нелегко. Однако теперь он успокоился. «Мне незачем торопиться; пусть их торопятся другие! Жгу, когда нужно жечь <…> Верю, что, если придет урочное время, в несколько недель совершится то, на чем провел пять болезненных лет».

На самом деле он не расстроился потому, что уже ясно оформилась идея издать в виде произведения свои письма. «Это будет небольшое произведение и не шумное по названию, в отношении к нынешнему свет, но нужное для многих, и которое доставит мне в избытке деньги, потребные для пути», - писал он Смирновой.

Хотя и письма в тот момент давались писателю все с большим трудом. И начались бесконечные консультации со знаменитыми врачами: доктор Круккенберг в Галле, доктор Карусу в Дрездене, доктор Винсент Присниц в Граффенберге… И у всех разные диагнозы, и все советовали ехать на курорт и пить водичку. Гоголь стал настоящим дегустатором минеральных вод, а слабость все не покидала его. И воспользовавшись советом доктора Шенлейна лечиться морской водой, он вернулся в Италию, где ему всегда было хорошо.

Накануне нового 1846 года он подвел итог сделанному за последнее время и пришел в ужас: как мало он написал! И тут же в тетради появилась запись: «Господи, благослови на сей грядущий год! Обрати его весь в год и в труд многотворный и благотворный, весь на служенье Тебе, весь на спасенье душ». Внезапно он почувствовал себя достойным написать продолжение «Мертвых душ». Ну, или же давно задуманный сборник.

Раздел сайта: